Современная практика православного благочестия. Том 2
Шрифт:
Думая об обществе и современном мире, нам надо помнить и о том, как рисуется его конец в Священном Писании.
Вот слова апостолов: «Весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5, 19)и «Земля, и все дела на ней сгорят»(2 Пет. 3, 10). Вместе с тем, как пишет схиархимандрит Софроний: «По мере того, как в мире нарастает "динамика гибели", растут и страдания человечества.
При этом одни в отрицательном смысле включаются в общий поток страстей мира сего (т. е. предаются греху); другие — в положительном, в силу любви своей к человечеству» (т. е.
Вот еще какие мысли высказывал епископ Михаил Таврический в своих письмах:
«Как машина, катящаяся с крутого откоса, катится к своей гибели, так к гибели стремится и этот мир. Эта машина безнадежно испорчена, и ничто не сможет спасти ее от неизбежной гибели».
А архиепископ Иоанн (Шаховской) пишет:
«Мир земной есть дорога, а не жилище. Человечество не найдет себе в том мире рая — без Креста. То, о чем мечтают ложные материалистические учителя человеческие, — невозможно. Человек никогда не построит себе вечно радостного дома в мире, где царствуют грех, болезнь и смерть».
Зная это, душе христианина будут близки и следующие слова премудрого ап. Павла: «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что… пользующиеся миром сим (должны быть) как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего» (1 Кор. 7, 29–31).
Как пишет один философ:
«Любовь есть душа человечества, без нее самые совершенные общественные формы останутся лишь мертвым, ничего не значащим механизмом… Социализм без любви — тело без души, циферблат без механизма, цветок без запаха, очаг без огня».
Приложение к главе 26-й
«Внутренняя клеть» Из забытых заветов Православия
(Из журнала «Возрождение» за 192/?/ г. Статья О. С. М.)
«Умирись сам с собою — и умирятся с тобою небо и земля. Потщись войти во внутреннюю твою клеть и узришь клеть небесную, потому что та и другая — одно и то же, и, входя в одну, видишь обе. Лестница оного царствия — внутри тебя, сокровенная в душе твоей. В себе самом погрузись от греха и найдешь там восхождения, по которым в состоянии будешь восходить».
Когда перечитываешь эту страничку из творения прп. Исаака Сирина, то невольно поражаешься несоответствием ей как современного умонастроения, так и современного жизнеописания.
У св. Исаака Сирина все направлено от внешней оболочки душевной жизни к ее вечно глубоким корням.
У нас же как в умонастроении, так и в практической жизни все, даже подлинно глубокое и ценное, разменивается на мелочную обыденщину окружающей действительности. Объятые жаром жизнестроительства, мы и самую жизнь думаем устроить, изменяя ее лишь внешние формы, ее внешнюю оболочку, и в то же время искренно верим и надеемся, что вместе с этим как-то перестроится ее внутренний уклад, многими столетиями слагавшийся. Пред нашим взором проносятся высокие идеалы общественного благоустройства, идеалы мировые, и в то же время мы не хотим сколько-нибудь позаботиться об устроении своей духовной жизни. Клеть небесную хотим мы создать на земле, но не «потщимся» входить во «внутреннюю клеть» свою. Полнейший отрыв от прошлого духовного
И прежде всего это справедливо в отношении нашей интеллигенции, которая на протяжении целого столетия жила исключительно мечтами об общественном благоустройстве, вдохновлялась идеалами служения благу народному, но в то же время не проявляла в своей жизни личного подвига и снисходительно относилась к весьма крупным недочетам в своей жизни — например в семье. Поразительно, что нигде, кажется, не сказался столь ощутительно и не отразился так болезненно разрыв между старым и новым поколениями, между «отцами и детьми», как в нашей русской интеллигентской среде. Ни одна литература не имеет такого множества типов и героев из этой области жизни, как русская литература.
Что это — простая ли случайность, или же признак определенной духовной болезни? Думается, что на этот вопрос не может быть двух ответов. Этот разрыв между старым и новым поколениями, это взаимное непонимание русских «отцов и детей» всегда был признаком глубокой религиозной немочи.
Это оборотная сторона сознательного холодного равнодушия интеллигенции к прошлому церковному опыту, мучительного разрыва ее с церковным сознанием в умонастроении и с церковной жизнью, позорного бегства из «дома отчего» и скитания по «странам чужим».
И вот теперь, когда сильно сказался духовный раскол между интеллигенцией и народом, — что делать русской интеллигенции, как преодолеть то мучительное разочарование, к которому привели вся интеллигентская мысль и вера при своем столкновении с самою жизнью?
Когда-то великий Достоевский говорил русскому интеллигенту: «смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость».
Хотелось бы и теперь сказать: «Оставь свои скитания по "странам чужим", русский интеллигент, вернись в Церковь, "дом отчий", приобщись сокровищнице духовного опыта церковного и умудрись в своем общественном строительстве».
Но, скажут, неужели же нам учиться общественному строительству у людей духовного опыта церковного, святых подвижников, которые ради «личного» спасения порвали всякую связь с обществом?
Да, скажем мы, именно этот-то многовековой опыт церковный должен руководить нами в нашей общественной жизни, в ее основном уклоне и направлении. И как это ни странно, мы должны и «мирской» жизни учиться У подвижников христианских, которые уходили от «мира». Та святыня Православия, которая на протяжении целых столетий была сокрыта от взоров мира и, как драгоценное жемчужное зерно, сияла и хранилась в душах немногих избранников Божиих, должна быть наконец явлена миру, должна возродить мир.
И если есть какая-нибудь подлинная общественность, то это должна быть та религиозная общественность, которая скрыта была доселе в глубине многовекового церковного опыта Православия. И, как это опять ни странно, подлинными общественниками в нашем «мирском» смысле были подвижники Православия, отрекшиеся от «мира».
Живя вдали от мира, в тиши своих келий, они, тем не менее, жили подлинною общественной жизнью, невидимыми нитями духовного общения находясь в связи со всем чистым и высоким, что есть в мире, и собирая вокруг себя духовное стадо.