Современная сказка
Шрифт:
Арамин видевший в своем существовании именно это предназначение, уже пятый год одолевал монахов своим присутствием и просьбами принять его в Облигион. Как только Монахи не пытались от него избавиться, ничего не выходило. Потому, что бы хоть, как то от него отделаться отсылали его подальше с разными указаниями. Чаще всего это была всякая ерунда: проверить, как дела в каком либо королевстве, доставить письмо и никто из отосланных не задался ни разу вопросом, в том числе и Арамин, зачем это нужно, если у монахов на такой случай, были прирученные птицы, что добирались
Вот и в этот раз Арамин бежал к старшему Хаиру, (так назвали старшего монаха крепости, имен же настоящих старались не называть), с просьбой еще раз рассмотреть его кандидатуру.
– Прошу прощения! – обратился он забегая по ступенькам храма на крыльцо, вслед за Хаиром и его наместником.
– Да Арамин, мы тебя слушаем, – ответил старший монах, остановившись и обернувшись к послушнику.
– Думаю я не, немало прошел испытаний, я был в Асгарде и Аспарде, это же, же важно… – заикаясь говорил Арамин.
Заиканием Арамин страдал еще с детства. Скорее всего это зависло от волнения, а русый, кареглазый послушник, особой уверенностью не отличался. Потому зачастую сутулился, робко говорил, заикался и вообще со своими взъерошенными волосами выглядел довольно забавно. «Интересно откуда только в нем столько упрямства и настырности?» – задавались вопросом монахи.
– Важно, но…
– И смог избежать ввстречи с даргами… – перебил Хаира Арамин.
– Это потому, что ты им незачем не задался, – пробормотал себе под нос Хаир, чем рассмешил наместника.
Ничего не расслышавший Арамин продолжал:
– Простите я вавас не расслышал?
– Я говорю, это уже чудеса.
– Пожалуй так о-н-но и есть!
– Есть еще для тебя дело. Ты должен отправиться в Тристану и узнать, что там происходит.
– Надеюсь там ни-че-го ст-р-раш-ного не случилось?
– Там ходят слухи о Сабуре.
– О Сабуре? Разве это возможно? – удивился наместник.
– Я не знаю домыслы это и действительность, потому поезжай в Тристану и узнай все.
– И когда велите ммне выезжать?
– Завтра утром. Возьми с собой побольше еды и воды. Ехать будешь больше двух месяцев, может и три, – произнес уходя с крыльца, в стены монастыря Хаир, но потом обернувшись добавил, – это возможно и будет твоим последним испытанием.
Поступили, как и было решено: по утру с первыми лучами солнца, послушник по имени Арамин, облаченный в темно – серую мантию, выехал верхом на лошади в сопровождении шести воинов Облигиона. Задачей воинов была защита послушника, а задачей Арамина – добраться до Тристаны.
За спинами семерых всадников захлопнулись высокие дубовые врата крепости, оставаясь позади. Впереди ждала дорога, а что она уготовила ступившим на нее, неведомо было ни одному живому существу. Белые крылья птицы взмахнули в голубую бездну проносясь над их головами и письмо написанное старшим монахом королю Виктору о приезде их посланника, будет доставлено куда ранее, чем прибудет он сам.
С тем же первыми лучами солнца, что повели Арамина в путь, к Анне пришло пробуждение. «Какой прекрасный сон» – думала девушка
Поднимая глаза в сторону зеркала, Анна поняла – она не спала прошлую ночь. Все, что с ней случилось, произошло на яву. Она действительно побывала в далекой, столь прекрасной стороне, а разговор, что вели вчера за круглым столом его участники, был отнюдь не фантазией. Это означало, что пора было делать выбор. Можно было бежать прочь или остаться.
«Ты можешь сделать выбор, ты можешь уйти. Вы с братом покинете эти земли навсегда и назад уже не вернетесь. Силой удерживать тебя мы не можем, но готова ли ты отказаться от своей судьбы в угоду прошлой жизни? Была ли она столько прекрасна, что стоит того?» – звучали в голове Анны слова произнесенные прошлой ночью, малейфийской королевой.
Анна смотрела в зеркало: сегодня оно было простым стеклом с красивым обрамлением. Она не могла поверить в то, что теперь с ней происходило. Мысли спутались и произнести свое решение девушка вчера, так и не смогла. Ее сон будто вовсе не кончался и собравшись с духом, не произнося ни слова, она спустилась в подаренную королем оранжерею.
Несколько дней дня подряд в окружении слуг Анна работала в оранжерее, возвращая к жизни усохшую Эдейскую зелень. Много часов сидела на полу под высокой стеклянной крышей, опуская руки в землю и поднося ее к глазам, рассматривала пытаясь понять, та ли еще эта земля или уже не та, что раньше. Может и она теперь чужая.
Земля в оранжерее была самой обыкновенной и рассыпая ее над широкой вазой, девушка вспоминала свою прошлую жизнь: как ту же землю держали ее руки дома, те же листья цветов касались их; Анна видела своего брата на скамье университета и себя рядом, смеющуюся над его шутками; магазинчик на шумной улице и знакомые встречающие ее на пути; странную находку, полет на острова и крушение вертолета. С того момента началось примирение с действительностью. Так пролетело еще несколько недель.
Чувства в душе Анны сражались друг с другом. Тем временем в замок готовился к балу и в прекрасный весенний теплый вечер, когда снега понемногу начали таять, во всех окнах его вспыхнул свет. Зазвучала музыка – вместо, где обычно правила тишина и грусть, вдруг ступило веселье.
Гости прибывали и самый большой зал замка становился все оживленнее. Разговоры, угощения под волшебную мелодии лучших музыкантов королевства. Скрипка терзала сердца, платья прекрасных дам кружились в вальсе, а руки высокопочтеных джентльменов зазывали их в нежный танец.
Ответ Анны так и не прозвучал ни для кого и несколькими этажами выше она сидела на кровати, по-прежнему теряясь в своих раздумьях и тревогах. Раздался стук в дверь, ответа не последовало. Тогда дверь отворили снаружи и вошла королева Диана, что на сердце у девушки она прекрасно знала и потому обратилась к ней без лишних расспросов: