Современная вест-индская новелла
Шрифт:
— Доброе утро, мисс Джини. Как поживает масса Оби, мэм? — осведомился Тата самым любезным тоном.
— Спасибо, хорошо, — ответила она кратко.
— Пожалуйста, задержитесь на минутошку, мисс Джини. Прошу вас, сделайте одолжение, мэм, — попросил он.— Видите ли, дело в том, что мы тут поспорили, сколько стоят хорошая рубашка и штаны для малшика вроде моего внука Натаниела. Мы заклюшили пари. Бредда говорит одно, Долфес — другое.
— Какую рубашку и какие штаны вы собираетесь покупать? — поинтересовалась леди.
— Самые лучшие,
— Так. Рубашка из хорошего материала, включая шитье и все остальное, стоит не больше десяти шиллингов. А штаны — не больше пятнадцати. Впрочем, может обойтись и дешевле, — объяснила она.
— Ты проиграл, Долфес, — обрадовался мистер Уолкер.
— Спасибо, мисс Джини. Благодарю вас, мэм, — крикнул Тата вслед даме, фыркнувшей в знак великого презрения ко всем бездельникам, околачивающимся в лавках.
— Двадцать пять шиллингов. Это не так страшно, — заметил масса Джо. — Но как мы заставлять ее взять эти деньги?
— Вот что я предлагаю, — сказал Уолкер. — Надо сказать всем, у кого есть ребятишки, чтоб они покупали конфеты в субботу вечером только у мисс Дорис. Конечно, этого недостаточно, но все-таки кое-что.
— Можно договориться с другими женщинами, которые продают конфеты, чтобы по субботам они «заболевали». Пусть она одна торгует.
— Ты даже представить себе не можешь, что будет, если секрет раскроется, — возразил Тата.
— Я думаю, мы должны решиться на это, — заключил Септи.
— Но как объявить женщинам? — спросил Тата. — Не ходить же по дворам.
— Ха, вот это как раз просто, — заметил масса Джо и громко крикнул: — Линь Пао! Линь Пао!
Из своей лавки вышел китаец.
— Ты звал? — спросил он.
— Да. Пожалуйста, подойди поближе, — попросил масса Джо.
Башмаки на деревянных подметках застучали по ступенькам крыльца, а потом по каменной мостовой.
— Ну. Что у вас случилось? — поинтересовался он.
Масса Джо быстро ввел китайца в курс дела, закончив свою речь так:
— Так вот, я просит тебя говорить об этом каждому, кто приходит в твой лавка. Не забудь рассказать также Вэнь Хану. Попроси и его помочь.
— Да-да, — с жаром подхватил Линь Пао. — Моя знает, он согласится. Хорошо. Моя пойдет и скажет ребятишкам, что они все должны купить у мисс Дорис конфет на два шиллинга. Хорошо!
Он возвратился к себе в лавку и скоро завел оживленный разговор со своим соотечественником, чей магазинчик находился метрах в восьмидесяти вверх по дороге. Когда беседа завершилась, Линь крикнул массе Джо: «Вэнь Хан сказал „да“. Полядок!»
Теперь нужно было устроить так, чтобы в течение оставшихся до поездки мальчика пяти недель женщины, торгующие сладостями, «заболевали» каждый субботний вечер.
— Я думаю, — сказал Тата, — завтра после службы мы поодиночке потолкуем с каждой из них. Масса Джо, не мог бы ты поговорить с твоей соседкой мисс Сюзан?
— Конечно,
Когда все проблемы были решены и роли распределены, старик сказал:
— Ну, я пойду домой поесть. Возвращусь попозже — узнать, как дела. А вы?
Они выпили по последней, чтобы закрепить соглашение, и вскоре масса Джо остался один в своей лавке.
Вечером все опять сошлись на обычном месте. Время от времени кто-нибудь из них ненадолго исчезал в толпе, заполнившей деревенскую площадь, и возвращался с утешительным сообщением. Мисс Дорис была в восторге от того, что ее изделия пользуются такой необычайной популярностью. Когда пришло время расходиться, Тата, допивая последнюю порцию рома, с удовлетворением отметил:
— Пока все хорошо. Будем надеяться, так пойдет и дальше.
А тем временем у себя дома мисс Дорис подсчитывала выручку.
— Джонни, — обратилась она к сыну, — мы славно поторговали сегодня. Я быстро все распродала. На следующей неделе надо будет приготовить побольше конфет. Может, бог даст, в конце концов ты сможешь поехать за премией.
Когда в понедельник вечером самозваный деревенский парламент собрался, чтобы обсудить текущие события и обменяться идеями, все сообщили об успехах своей миссии. Все, кроме Бредды Уолкера.
— Когда я заговорил об этом с мисс Лизой, — начал он огорченно, — она ответила, что очень сожалеет, но не собирается терять доход ни ради нас, ни ради мисс Дорис. Она говорит: «Мисс Дорис нос задирает, а сама со своим мальчишкой хуже нищенки. Пусть немножко пострадает из-за своей гордости». Я упрашивал ее, но все без толку.
Большинство горячо осудило недостойное поведение мисс Лизы. И только Тата молчал, посасывая свою глиняную трубку. Наконец Уоссенли обратился к нему:
— Хм-м, Тата, похоже, что мисс Лиза собирается все испортить, а?
— Еще не знаю. Не могу сказать, — ответил старик. — Придется поговорить с ней. Может, сумею убедить. А если она все-таки откажется…
— Что ты собираешься делать тогда? — спросил масса Джо.
— Пока не могу сказать. Но я подумаю, — ответил Тата.
И с воодушевлением продолжал:
— Теперь вы видите, что денег, заработанных на конфетах, совершенно недостаточно, чтобы отправить Джонни в Кингстон. Кто придумал что-нибудь новое?
Адолфес предложил тайком собрать деньги с жителей всего района и подложить их ночью под дверь мисс Дорис.
— Долфес, ты говоришь как круглый дурак, — осудил его Тата. — Неужели не понимаешь, что она тут же смекнет, в чем дело, и устроит скандал, а к деньгам даже не прикоснется. Или, может, она возьмет деньги и отдаст в церковь.
— Вчера вечером я толковал со своей старухой, — вмешался Питер Тэйд. — У нас есть кой-какой запасец, вот моя и предложила: она прикинется больной и не пойдет работать к миссис Холл. А мисс Дорис — они ведь подружки — попросит поработать вместо себя. Уж недель пять-то она проболеет…