Современники и потомки о восстании С.Т. Разина
Шрифт:
Былые времена! — продолжает далее А. С. Грибоедов. — Как живо воскрешает вас в моей памяти эта народная игра: тот век необузданной вольности, в который несколько удальцов бросались в легкие струги, спускались по протоку Ахтубе по Бузан-реке, дерзали в открытое море, брали дань с прибрежных городов и селений, не щадили, ни красоты девичьей, ни седины старческой, а по словам Шардена, в роскошном Фируз-абате угрожали блестящему двору шаха Аббаса» [371] .
Восходящая к стародавнему эпосу трактовка восстания в русской литературе; XIX в. не только дополняет, но порой корректирует сведения, извлекаемые из официальных источников. Не случайно главной питательной средой разнопланового и многожанрового творчества о Разине и разинцах были и остаются народные предания, песни, легенды, сказы. Их буйное многоцветье прихотливо преломилось в поэзии А. С. Пушкина. После Пушкина разинские мотивы нашли отражение в стихотворениях
371
Грибоедов А. С. Полн. собр. соч. // Под ред. И. А. Шляпкина. СПб, 1889. Т. I. С. 107–109.
Имя Степана Разина обычно входит в нашу жизнь со знаменитой песней «Свадьба» («Из-за острова на стрежень»). Ее автор — самарский поэт, собиратель фольклора Дмитрий Николаевич Садовников, которого по праву называют певцом Волги. Сюжет стихотворения скорее всего был навеян сочинением Яна Стрейса «Три путешествия», где упоминается эпизод с персидской княжной. Слова этого написанного в 1883 г. стихотворения вскоре были положены на музыку, но кому принадлежит сочинение напева, который с незначительными изменениями дошел до наших дней, пока неизвестно.
На мотивы песни появилось много новых устных рассказов, преданий, фольклорное слово впитало в себя яркие, поразившие народное воображение песенные образы «Свадьбы».
На Волге, в понизовых селах, до сих пор можно встретить в некоторых семьях выцветшие и ветхие старинные ковры с изображением Степана Разина и персидской княжны — изделия местных художников-самоучек.
Тема трагической любви атамана к пленной княжне, воплощенная ли в песне или переданная декоративно-художественными средствами искусными умельцами-ковроделами, была принята народом близко к сердцу. И, как ни странно, приписанное Разину легендой принесение в жертву Волге-матушке персидской полонянки не отвращает от него народных симпатий. Почему? Неужели народ готов простить своему любимцу и чрезмерно крутой нрав, и необдуманную жестокость по отношению к беззащитной женщине? Вовсе нет. Прав астраханский писатель-краевед А. С. Марков, который пишет, что в фабуле положенного в основу песни предания людей прежде всего привлекает власть Разина над собой, способность атамана во имя единства казачьего братства поступиться своей любовью. Не зверем, не разбойником-душегубом предстает в песне Разин в сознании народа, а человеком горячим, мятущимся, трогательно привязанным к своей пленнице [372] .
372
См: Марков А. По следам Разина // Волга. 1978. № 6. С. 159.
Помимо «Свадьбы» и «Утеса» А. А. Навроцкого (см. с. 67–68), была еще одна песня о Разине, ставшая народной. Это «Казнь Стеньки Разина» — стихотворение поэта-демократа Ивана Захаровича Сурикова, написанное им в 1877 г. Как и многие произведения Сурикова («Что шумишь, качаясь, тонкая рябина…», «Голова ли ты, головушка!..» и др.), сказание о Степане Разине со временем превратилось в песню.
Иным предстает Разин в романах «Великий раскол» (1881) и «За чьи грехи» (1891) известного и плодовитого писателя, мастера исторического повествования и ученого Даниила Лукича Мордовцева. Его Стенька не знает удержу своим страстям и с отчаянной ненасытностью грешника предается всем мирским наслаждениям, разгулу. Он жесток и беспощаден, властен и уверен в себе. Но в этом нетерпеливом, неуравновешенном, взрывчатом, склонном под влиянием вина и эмоций ко всяким крайностям человеке Мордовцев выделяет и другое: твердость, цельность, настойчивость, а самое главное — способность объединять людей, поддерживать в них огонь веры в нужность и праведность борьбы.
Как кровавый хаос и великое смятение, охватившее все общество снизу доверху, показывает разинское восстание другой писатель — Н. Казанцев. Его роман «Против течения» (1881) не лишен многих достоинств русской исторической прозы. Но автору в целом ряде случаев изменяет чувство меры, он то и дело сбивается на слащавую мелодраму, что характерно и для нескольких других повестей о повстанческой вольнице, опубликованных в конце XIX — начале XX в.
Для молодой Марины Цветаевой Степан Разин — это старозаветная Русь, стихия буйства, своеволия, безудержного разгула души. В 1917 г. Цветаевой был создан цикл «Стенька Разин». Это три стихотворения о «бешеном атамане», сгубившем прекрасную княжну-персиянку, а вместе с ней и свою
Большой интерес представляют раздумья Марины Цветаевой о том, почему в народе сложено столько песен о Разине и почему ими обделен Пугачев. Объясняет эта она исключительно личными моральными качествами обоих повстанческих предводителей. По ее мнению, в целом ряде ситуаций, при которых речь шла о нравственном выборе, Пугачев повел себя, мягко говоря, не лучшим образом, что, разумеется, не укрылось от народа и что не преминул заметить А. С. Пушкин. Вот строки из «Истории пугачевского бунта», которые в числе прочих цитирует Цветаева: «Молодая Харлова (дочь зверски казненного восставшими коменданта Татащевой крепости. — В. С.) имела несчастие привязать к себе Самозванца (Пугачева. — В. С.). Он держал ее в своем лагере под Оренбургом. Она одна имела право во всякое время входить в его кибитку, по ее просьбе прислал он в Озерную приказ похоронить тела им повешенных при взятии крепости. Она встревожила подозрения ревнивых злодеев, и Пугачев, уступив их требованию, предал им свою наложницу. Харлова и семилетний брат ее были расстреляны».
В этой связи М. Цветаева проводит параллель с судьбой пленницы Степана Разина. Но некоторое совпадение деталей, как показывает далее Цветаева, носит чисто внешний характер и весьма обманчиво:
«Но! Пугачев и Разин — какая разница!
Над Разиным товарищи — смеются, Разина бабой — дразнят, задевая его мужскую атаманову гордость. Пугачеву товарищи — грозят, задевая в нем простой страх за жизнь, И какие разные жесты! (Вся разница между поступком и проступком.)…Разин сам бросает любимую в Волгу, в дар реке — как самое любимое, подняв, значит — обняв; Пугачев свою любимую дает убить своей сволочи, чужими руками убивает: отводит руки…
В разинском случае — беда, в пугачевском — низость. В разинском случае — слабость воина перед мнением, выливающаяся в удаль, в пугачевском — низкое цепляние за жизнь.
К Разину у нас — за его Персияночку — жалость, к Пугачеву — за Харлову — содрогание и презрение…
И — народ лучший судия — о Разине с его Персияночкой — поют, о Пугачеве с его Харловой — молчат.
Годность или негодность вещи для песни — может быть, единственное непогрешимое мерило ее уровня» [373] .
373
Цветаева М. Соч. Т. 2. М., 1980. С. 389–390.
Восторженным почитателем разинского цикла М. Цветаевой был Александр Николаевич Вертинский. Ему до такой степени нравились эти чувственные, мелодичные стихи, что он под их впечатлением написал, а затем специально аранжировал для исполнения симфоническую балладу. Это было уже после его возвращения из эмиграции. Сталинская цензура относилась к А. Н. Вертинскому с особой подозрительностью и пристрастностью: из двухсот его песен ему было разрешено выступать только с тридцатью. В число запрещенных попал и «Стенька Разин».
Степана Разина везут на казнь. Рисунок XVII в.
Свой поход в бессмертие повстанческий атаман продолжил и на полотне величайшего русского художника Василия Ивановича Сурикова.
Замыслив создать галерею главных героев отечественной истории, В. И. Суриков, конечно, не мог миновать богатырскую фигуру Разина. Обращаясь к событиям прошлого, живописец стремился показать историческую силу масс, раскрыть могучие человеческие характеры, дать нетрадиционную психологическую трактовку и новое творческое решение образа народа. Работа над картиной «Степан Разин» была окончена в 1907 г. Только что отгремели бои первой российской революции, в стране началась полоса реакции, и в это время Суриков выставляет своего «Степана Разина» на всеобщее обозрение.
«Степан Разин» Сурикова — это ответ художника-гражданина, убежденного демократа и патриота на жгучие вопросы современности. Бунтарский дух картины будил в людях ненависть к угнетению, рождал свободолюбие, желание борьбы с самодержавием, вселял веру в исполинские силы народа. Недаром у полотен Сурикова собирались революционеры и давали клятвы на верность в борьбе с царизмом.
В Русском музее хранится выполненный свинцовым карандашом рисунок И. Е. Репина «Степан Разин» (1885). По отзывам искусствоведов, эта работа, на которой изображена сцена, когда атаман бросает в Волгу персидскую княжну, относится к числу наиболее удачных репинских набросков.