Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов
Шрифт:
А. Пласс. Сокровенный дневник
Начать рассуждение, наверное, надо с того, что нам всем очень хочется, чтобы на небесах «у нас всё было хорошо». Конечно, раз уж Бог обещал восполнить всякую нашу нужду (Фил. 4:19), то мы вправе мечтать о том, что на небесах нас ждёт нечто приятное: я там похудею, у кого-то вырастут волосы, кто-то обзаведётся бассейном, кто-то получит уединённый уголок…
— Но небеса… Сама мысль о небесах кажется мне такой… Не знаю, как сказать…
— Как вас зовут? — спросил
— Адриан.
— Скажите мне, Адриан, чем вы больше всего интересуетесь? Что вам больше всего нравится — на самом деле?!
— Крикет.
Не собирался говорить правду. Само вырвалось.
— Значит, — кивнул отец Джон, — для вас, Адриан, Богу придётся сделать небеса по крайней мере такими же интересными и увлекательными, как выигрыш сотни в матче против Австралии на стадионе «Лордс». Кстати, это ваша жена, рядом с вами?
Энн улыбнулась и кивнула.
— Так что, если Адриан вдруг рухнет на землю от сердечного приступа и будет на грани жизни и смерти, теперь вы знаете, что делать.
— Ага, — рассмеялась Энн. — Быстренько нацеплю на него пару щитков.
А. Пласс. Сокровенный дневник
Все это, прекрасно! Но мне кажется, что небесное существование будет настолько непохоже на земное, что наши земные блага покажутся нам смешными и ненужными. Так выросшему юноше, которому нужны мотоцикл и айфон, кажутся смешными детские игрушки. Если двадцатилетнему здоровяку подарить на день рождения игрушечного мишку, то он, чего доброго, и в глаз может дать…
Небесное превосходит земное, как растение превосходит семя. Именно в этом, по-моему, состоит смысл величественной метафоры апостола Павла из 1 Кор. 15:35–50.
Об этом же писал и К. С. Льюис:
Христос обещает нам так много, что скорее желания наши кажутся Ему не слишком дерзкими, а слишком робкими. Мы — недоумки, забавляющиеся выпивкой, распутством и успехом, когда нам уготована великая радость; так возится в луже ребенок, не представляя себе, что мать или отец хотят повезти его к морю. Нам не трудно, нам слишком легко угодить (К. С. Льюис. Бремя славы).
Ему же принадлежит интереснейшая мысль о «поглощении» земных желаний!
В другой раз наш друг, шотландец Макфи, приверженец скептицизма, громил христианское учение о Воскресении тел. Я подвернулся ему под руку, и он донимал меня вопросами вроде: «Значит, у вас будут и зубы, и глотка, кишки, хотя там нечего есть? И половые органы, хотя там нельзя совокупляться? Да уж, повеселитесь!» И тут Рэнсом взорвался: «Нет, какой осел! Вы что, не видите разницы между сверх-чувственным и бесчувственным?» Макфи, само собой, переключился на него; и тут выяснилось, что, по мнению Рэнсома, нынешние желания и возможности тела исчезнут не потому, что они атрофируются, а потому, что они будут «поглощены». Сперва он говорил о «поглощении» пола, потом стал искать подходящее слово для нового отношения к еде (отбросив транс- и пара-гастрономию) и, поскольку не он один был филологом, все стали искать такие термины… (К.
Поэтому даже брак и секс там будут не нужны… Не потому, что мы станем «духовнее», а семейные и сексуальные отношения «недуховны и грязны». Просто наше существование будет качественно другим. На качественно ином уровне радости!
Вот почему, когда мне становится грустно от того, что «… в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф. 22:30) — я начинаю думать, что даже мои отношения с моей земной женой будут «поглощены» и «преобразованы» в качественно иной уровень радости.
Поэтому тот, кто ещё пребывает в христианском детстве, пусть мечтает о крикете в раю. Ничего страшного в этом нет. Со временем придёт иное понимание. Желать себе райской радости не грешно. Если только это желание не превращается в идола, в самоцель, в нечто, существующее вне отношений с Богом.
Поясню, что я имею в виду.
К сожалению, многие христиане представляют себе рай совершенно по-мусульмански. Ведь что такое рай для мусульманина? Это место, где тебе дадут то, что запрещали на земле. Там будет вино, гурии и юноши в зелёном.
Христианам мечтать о девственницах как-то совестно, поэтому они представляют себе рай, как место, где им дадут то, чего у них на земле не было вовсе или было недостаточно.
Но дело в том, что даже самые наши смелые мечты теряют свою привлекательность по мере исполнения.
Так было в детстве. Уж как ты мечтал, чтобы папа привёз тебе из Прибалтики игрушечную железную дорогу! Но свершилось чудо: папа поехал в командировку в США и привёз тебе не какую-то советскую пародию на игрушку, а почти настоящую железную дорогу. В первые минуты от счастья ты чуть не сошёл с ума. Но прошло время… Ты наигрался, отломал колёса от паровоза, потерял какие-то важные запчасти и забросил эту игрушку…
И так происходит почти всегда. Ты вырос и стал мечтать о своей квартире, а когда она появилась счастье ушло. То же самое случилось, когда появился автомобиль. Уже через неделю ты привык. А когда впервые отдал за ремонт круглую сумму, то даже усомнился — а был ли этот автомобиль благословением от Господа? Уж не проклятие ли сие?
И совсем другое дело, когда ты читаешь гениальную книгу. Ты понимаешь, что когда она кончится, наступит пустота. Эта книга не должна кончаться! Но она кончается, и ты не находишь себе места, пока не откроешь другую, столь же интересную.
Или ты уже пятый час сидишь на кухне с лучшим другом. Вы выпили ведро кофе, поговорили обо всём на свете, поспорили и посмеялись. И уже, вроде бы, не о чем говорить и глаза слипаются, но как же не хочется прерывать общение!
Примеры, конечно, не вполне удачны. Потому что книги и люди всё же не совершенны…
И вот тут мы подходим к очень важной мысли о сути вечной жизни. Христос когда-то сформулировал её суть так:
Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин. 17:3).