Современные родители. Как мы на самом деле учим и воспитываем детей

Баканова Елена

Оказывается (и это одно из самых значительных открытий последнего времени в нейробиологии), что такие же цепочки формируются в мозгу не только когда мы сами что-то делаем, но и тогда, когда наблюдаем за процессом. Мозг как бы отзеркаливает чужое действие, таким образом обучаясь. Не у всех животных и даже млекопитающих есть такие специальные «зеркальные» нейроны. Только у тех, кто может учиться, наблюдая за другими, как правило, сородичами.

Именно поэтому мы можем повторить увиденное действие, а не только следуем инстинктивным программам и безусловным рефлексам. Именно поэтому в Монтессори-педагогике такое внимание уделяется точности презентаций, т. е. показу того, как переливать

воду, стирать белье или обводить шершавые буквы. Чтобы каждый раз, когда ребенок наблюдает одно и то же действие, соответствующая ему нейронная цепочка становилась прочнее и надежнее, что позволит ему самому выполнить действие более точно и с большим успехом.

Когда мы говорим про воспитание или просто общение ребенка со взрослым, то здесь работают те же механизмы. Ребенок видит, как делает взрослый, и у него в мозгу формируется соответствующий сценарий повторения. Ребенок старается повторить действие. Ребенок слышит, что говорит взрослый, и, во-первых, он учится говорить так же и то же, а во-вторых, слышит и анализирует, что именно говорит человек, как выполнить то, что он говорит, и стоит ли вообще это делать. Наиболее ярко это видно в действиях детей младшего возраста, когда они копируют взрослых буквально во всем – как папа ходит, как дедушка сморкается, как мама красит губы. И что особенно возмущает родителей – это когда дети начинают читать им нотации или ругаться их же собственными словами, просто повторяя их. Что поделаешь, «зеркальные» нейроны…

В жизни мы полагаем, что воспитываем, когда говорим, на самом деле мы воспитываем, когда делаем. Например, если родитель очень агрессивен, то ребенок научается быть агрессивным, получая презентации поведения. Но кроме этого ему еще и надо выжить рядом с таким родителем. Агрессивные родители не терпят противостояния и открытой ответной агрессии, значит, ребенок должен научиться в присутствии родителя подавлять свои агрессивные импульсы, а в его отсутствие он может отрабатывать полученные навыки – например, бить других детей.

Поэтому основное, о чем мы будем говорить, – это то, что мы делаем и чему соответственно учится ребенок у нас, и к каким последствиям приводит приспособление.

2. Особенности процесса воспитания

Если вы заполнили опросник, очень хорошо, возможно, вы будете воспринимать прочитанное с большей заинтересованностью.

Если нет – ничего страшного, думаю, после прочтения этой главы вам захочется его заполнить, а результаты помогут лучше понять своих детей (или родителей) и ваши с ними взаимоотношения.

2.1. Гиперпротекция и гипопротекция

Первые две шкалы – гиперпротекция и гипопротекция. Они говорят об уровне протекции, т. е. о том, сколько сил, времени, внимания родитель уделяет ребенку в процессе воспитания.

Гиперпротекция (Г+, критическое значение 7) – способ воспитания, при котором родитель уделяет своему ребенку очень много сил и времени, воспитание ребенка стало центральным делом жизни родителя.

Сначала о хорошем. Действительно, если родитель заботится о ребенке, тратит на него время, силы и деньги, то хорошее видится невооруженным глазом. Ребенок сыт, обут, одет, вылечен и обучен.

Какие же здесь могут быть подводные камни?

Ключевыми тут являются слова «воспитание стало центральным делом жизни родителя».

Если что-то является нашей основной деятельностью, то, вкладывая силы и средства, мы рассчитываем получить результат. И не абы какой, а заранее планируемый.

А если воспитуемый ребенок имеет сильную нервную систему, то нам обеспечено большое количество конфликтов. Потому что он совершенно не собирается

изменяться в угоду родительским амбициям, а напротив, хочет реализовать свои собственные задачи. В таком сочетании особенно остро проходят все так называемые возрастные кризисы. Иногда складывается впечатление, что все детство – один непрекращающийся кризис.

А вот если у ребенка гибкая нервная система, то он постарается удовлетворить потребности родителя и приложит все силы, чтобы быть таким, каким тот его хочет видеть.

Иногда это удается. Хорошо, если вдруг родитель угадал возможности и склонности своего ребенка, и на реализацию его проекта у самого ребенка хватило сил и способностей. К сожалению, так бывает далеко не всегда. Чаще родительские амбиции строятся по принципу: мне не удалось, но из тебя я все-таки сделаю балерину, футболиста, великого математика или юриста.

И тогда воспитание становится центральным делом жизни.

Родитель берет ребенка за руку и ведет его в группу раннего развития, потом в секцию фигурного катания, в лучшую школу, в престижный университет, выдает замуж или женит, наконец говорит: «Я все для тебя сделал – теперь давай сам». Но самому уже невозможно, потому что «я сам» – это когда ребенку 2 года. Если в этом возрасте не дали достаточной самостоятельности, потом все сложнее и сложнее, в 30 – совсем никак. Нет опыта.

Есть такая шутка: «Из отличников получаются прекрасные специалисты. Троечники ими управляют, а двоечники владеют». Очень часто дети родителей с гиперпротекцией становятся такими отличниками. Это если повезет.

А если родительские ожидания и возможности ребенка не совпадают, то часто дело кончается депрессией. Причем, если 20 лет назад такое встречалось в основном у подростков, когда им не удавалось оправдать родительские надежды, то теперь депрессии такого рода все чаще встречаются у детей младшего школьного возраста, которых родители запихнули в супершколы. А иногда и у дошкольников, которых натаскивают для поступления туда.

Откуда же берутся родители с гиперпротекцией? Представьте девочку, которая была отличницей, получила золотую медаль, потом красный диплом. Женщину, которая привыкла работать, ставить перед собой цели, самореализовываться, получать поддержку и оценку коллег и начальства, которая вышла замуж, родила ребенка и вдруг оказалась в ситуации, когда все ее предыдущие опыт, навыки и знания не востребованы. Ее активность и желание видеть результаты своего труда, высокая ответственность и перфекционизм и приводят к тому, что она рассматривает воспитание ребенка как новую производственную задачу и начинает беззаветно в нее вкладываться.

О последствиях мы уже поговорили.

Гипопротекция (Г—, критическое значение 8) – ситуация, при которой ребенок или подросток оказывается на периферии внимания родителя, до него «не доходят руки», родителю «не до него». Ребенок часто выпадает у них из виду. За него берутся лишь время от времени, когда случается что-то серьезное.

Для родителей, которые приходят в группы Монтессори или на прием к психологу, это не очень характерно. И чаще такое случается среди пап.

Если обратиться к истории, то мы ясно увидим, что мужчины никогда, за исключением самого последнего времени, не участвовали в воспитании детей младшего возраста. Во всех социальных слоях дети до 5 лет полностью были на попечении женщин. Сегодня они зачастую остаются в такой ситуации практически до совершеннолетия. До трех – с мамой, потом с воспитательницей в детском саду, потом с учительницей в школе. В мировой психологии даже появился такой термин: «периферический отец». Давайте же разберемся в таком сложном вопросе: зачем нужны папы?