Современный Американский детектив
Шрифт:
— Он сидит в тюрьме за убийство! — Парди повысил голос почти до крика.
Тиббс снова кивнул:
— Мне это известно. Я, конечно, не собираюсь разглашать тут служебные тайны, но, может, для этого есть причина, о которой вы не догадываетесь. Однажды мне пришлось просидеть за решеткой почти три недели, пока мой сосед по камере не проговорился кое о чем, что было очень нужно полиции.
— Черномазый легавый, — облегчил душу Парди.
— Итак, о деле вашей дочери, — спокойно продолжал
— То есть тебе надо, чтобы я все повторила? — спросила Делорес.
— Какая там еще экспертиза? — пожелал узнать Парди.
— Ну, в случаях такого рода должно быть сделано множество всяких анализов. Это предусмотрено законом. Понимаете ли, мужчине очень сложно доказать, что между ним и девушкой ничего не было, у него есть только одна защита — свидетельство медицины.
— Чего тут свидетельствовать? — спросил Парди. — Она моя плоть и кровь.
Тиббс развел руками.
— Никто в этом и не сомневается, — сказал он, — и каждому ясно, что вы очень уважаемый человек. Но Сэм Вуд утверждает, что он никогда в жизни и словом не перекинулся с вашей дочерью, вот в полиции и должны взять у нее кое-какие анализы, просто потому, что так положено.
— Нет таких анализов, чтобы узнать, кто это сделал с девушкой, — запротестовала Делорес.
— Что ж, верно, — согласился Тиббс, — но зато можно узнать, что тот или иной человек этого не делал. Вот о какой экспертизе идет речь.
— Ну, и чего это? — спросил Парди.
— Прежде всего у нее возьмут анализ крови. Это не так уж страшно. Сделают укол в вену повыше локтя и наберут столько крови, сколько нужно, чтобы наполнить пробирки.
— Я не люблю, когда меня колют, — запротестовала Делорес.
— А кто это будет делать? — недовольно спросил Парди.
— Доктор, — ответил Тиббс. — Все анализы делаются докторами, больше никто не прикоснется к вашей дочери.
— Лучше бы и ему не прикасаться, — сказал Парди.
— Потом, — продолжал Тиббс, — вашу дочь должны осмотреть, чтобы убедиться в справедливости ее слов, ну, насчет совращения. И само собой, в том, действительно ли у нее будет ребенок.
Парди вскочил на ноги, лицо его исказилось от гнева.
— Я никому не позволю разглядывать ее голой! — загремел он. — Я застрелю всякого, кто только попробует! Давай мотай отсюда.
Тиббс продолжал спокойно сидеть.
— Я хочу предупредить вас, — терпеливо объяснил он. — Лучше уж знать о таких вещах заранее, правда?
— Я никому
— Ее может избавить от этого только одно, — с нажимом сказал Вирджил, — если Сэм Вуд сознается. Но он все отрицает. А вашему заявлению дали ход. Поэтому доктора должны ее осмотреть.
— Гиллспи не пойдет на это, — сказал Парди. — Вот увидишь.
Тиббс покачал головой.
— Он бы, конечно, хотел всего этого избежать, но закона не перепрыгнешь. Вуд может получить постановление суда через своего адвоката, и тогда ничего другого не останется. — Тиббс стиснул пальцы и, не отрывая от них глаз, сделал нижеследующее заявление:
— Теперь я хочу сказать вам кое-что очень важное, но только все это должно остаться между нами. Мне больно смотреть, как ни в чем не повинного человека вроде вас подсовывают под статью.
— Меня не подсунешь! — Парди был на грани истерики. — Я же говорю вам, она моя плоть и кровь!
— Никто не спорит. — В голосе Тиббса неожиданно зазвучали властные нотки. — Но предположим, дело дойдет до суда и вы присягнете, что Сэм Вуд и есть тот самый мужчина, который ее обидел. Предположим дальше: доктор ошибается и заявляет, что он не тот, и вы оказываетесь виновным в лжесвидетельстве и заведомо ложной клятве, а это — прямой путь за решетку. Вот от чего я хотел вас предостеречь и подсказать, как этого избежать.
— Доктора не делают таких ошибок, — возразила Делорес, но в ее словах чувствовалась неуверенность.
— Иногда делают, — сказал Тиббс, — и судьи им верят. А теперь предположим, что вы подробно и точно расскажете мне, как это произошло, и тогда я попытаюсь припереть Вуда к стене. Если он признается, вам больше не о чем беспокоиться.
— Ты хочешь сказать, тогда от нас отвяжутся? — уточнил Парди.
— Совершенно верно, — подтвердил Тиббс.
Парди повернулся к дочери.
— Расскажи ему, — приказал он.
Делорес заерзала на своем стуле и судорожно попыталась изобразить оскорбленную невинность. Но, честно говоря, она была куда больше похожа на Кьюпи-Долли — куклу, которую тысячами распродают на карнавалах.
— Ну, он всегда запускал глаза в окна, когда проезжал здесь по ночам, — начала Делорес. — Мне бы рассказать па про все это, но я больно боялась, ведь Сэм — фараон и все такое. Потом как-то ночью, когда па не было дома, он подъехал, постучал в дверь и сказал, что заглянул по пути на работу. Он, мол, записывает имена девушек, которые не прочь стать королевой фестиваля. Он сказал, что я настоящая прелесть и он хочет записать меня на королеву.
Делорес остановилась и подняла глаза. Вирджил кивнул, чтобы она продолжала.