Современный чехословацкий детектив
Шрифт:
А технически: как мог кто-либо проехать незамеченным на мотоцикле, который разыскивала милиция?
Ночь. Вплотную позади мотоцикла едет на своей машине Госсарт с зажженными фарами дальнего — или даже ближнего — света. Машина заслоняет задний номер мотоцикла, впереди слепят фары. Возможны и другие способы, но и этот не из худших. Ведь шпионы высокого ранга — азартные игроки.
Наши четыре героя, конечно, понятия не имели, о чем я сейчас раздумывал. Их внешний вид показывал, что они настороженно ждут, что будет дальше. Даже миролюбивая физиономия плешивого дядюшки
— Переговоры с господином Майером прошли гладко. К сожалению, господин Майер внезапно скончался.
— Именно это я и собирался вам сообщить, — вмешался я. — Я выступаю теперь перед вами в качестве его юридического представителя.
— Хитро! — ухмыльнулся толстяк, словно желая польстить мне.
Я это игнорировал. Вынул из кармана коробочку из-под сигар.
— Здесь то, что вы столь усердно разыскивали, мадам Госсарт. Все это могло бы крайне заинтересовать здешнее Министерство иностранных дел, сами понимаете.
Я взял из коробки снимок парочки в кафе. Госсарт бросила на него лишь беглый взгляд.
— Остается ли прежней сумма, назначенная вами?
— Разумеется.
— Выложите все на стол.
— Охотно. Себе ничего не оставлю, будьте спокойны.
Она усмехнулась.
— Ну, я-то знаю, что у нас пропало, сударь.
Плешивый толстяк полез в нагрудный карман.
— Руки! — с угрозой вскричал я.
Он послушался.
— Эти люди из группы ГК удивительно вспыльчивы, — мирно проговорил он. — У меня в кармане просто чековая книжка, приятель. И я готов выдать вам чек на соответствующую сумму, если хотите — поделенную на части. Чеки оплатят за границей. Это и для вас выгоднее. Я вам больше доверяю, чем вы мне. Вы, конечно, покажете мне материал, но позвольте мне...
— Чек вы должны подписать, — перебил я его.
— Эти чеки подписаны заранее.
— Кем?
— Шефом.
Великий мошенник был этот толстяк!
— Перестали бы вы играть в прятки-то, — сказал я.
И вдруг на какую-то долю секунды его маленькие глазки сверкнули холодной злобой и беспощадной ненавистью и словно бы дали мне заглянуть в его мгновенно соображающий коварный мозг. Этот человек готов был заплатить — и тут же отдать тайный приказ пристрелить меня. А в награду, быть может, разрешил бы убийце оставить себе деньги или чек, которые тот найдет на моем трупе.
Но уже в следующий миг толстяк вновь принял вполне добродушный вид.
Я вынул из кармана конверт, положил на стол.
— Эти бумаги продаются, — сказал я. — В них информация обо всей вашей разведке. Неважно, что Майера уже нет, — остались ведь другие... Тут у меня отмечены ваши «почтовые ящики». Девятнадцатый километр. Четыре дерева. Зеленый карман. Щель в столбе...
— О’кэй! Сказал же я, покупаю.
— Дайте мне договорить! — вскинулся я. — За сохранение в тайне фамилии резидента — особая плата. Лично я его не знаю. Вы, что ли, сам Фредерик Дингль или только посланный господином советником Динглем?
Маска добродушия свалилась с лица дядюшки. Обрюзгшее лицо приняло отвратительное выражение нескрываемой злобы.
— Давайте
— Пятьдесят процентов.
— Согласен.
У него, конечно, были при себе документы. Но я не сомневался, что он и есть шеф резидентуры, разоблачить которого мы так давно и так безуспешно старались.
Я выпрямился, громко произнес:
— Итак, мы договорились!
И тотчас под самым окном раздался пронзительный свист. Затем последовал какой-то странный шум, топот, голос, отдающий приказы.
Я выдернул из-под мышки пистолет.
— Это за мной! Из-за Майера!
Левой рукой я поспешно засовывал документы в карман.
— Дурак! — в бешенстве крикнула Госсарт. — Давайте сюда! Вас же обыщут!
Но именно это нам и было нужно. И я притворился, будто потерял голову.
— Yes, yes [17] , — заблеял Дингль, — лучше отдайте...
17
Да, да (англ.).
Профессор всей тяжестью оперся на буфет.
— Где же ваш проклятый пес?! — гаркнул я ему.
Джентльмен Браун утратил корректный вид. Все поддались панике.
— Уберите пистолет! — крикнул Коларж, внезапно побагровев.
Я делал вид, будто ищу, куда бы скрыться. Но поздно! Шум быстро нарастал, раздался женский вскрик, слышались свистки, команды, и вот — топот совсем близко, в прихожей...
— Сидеть спокойно! — прошипела Госсарт, видя, что толстяк встает.
Я не выпускал из рук пистолета, чтоб держать на мушке моих торговых партнеров — вдруг бы им пришла мысль как-нибудь от меня избавиться. Но теперь опасаться этого было уже не нужно. Я бросил пистолет на пол и ногой затолкал его под буфет. Профессор был, конечно, ученый, но столько-то и он понимал — быть схваченным с оружием в руках всегда хуже. В комнату ворвался Трепинский во главе пяти человек.
— Руки вверх!
Я охотно вскинул руки над головой и отступил на шаг. Профессор неуклюже поднял ладони на уровень ушей. Дядюшка Дингль сумел изобразить удивление, корректный Браун вроде бы оскорбился. Госсарт смотрела вопросительно.
— Не слышали?! — взревел Трепинский, со страшной силой хватая Брауна за шиворот.
Вид у ворвавшихся был несколько диковат. С их оружием шутки были плохи. Госсарт медленно подняла руки. И — начала улыбаться.
Дядюшка Дингль, хоть и воздел свои толстые, волосатые у запястий руки, решился все же солидно запротестовать. По-немецки, конечно. Чешским он не владел.
— Господа... Это недоразумение. Довольно странные обычаи в вашей стране... Так в цивилизованном мире с людьми не обращаются, господа, и мы, слава богу, не подпадаем под вашу юрисдикцию. Превышение власти вам дорого обойдется...