Современный чехословацкий детектив
Шрифт:
— Майер придет позже? — спросил он.
— Не придет совсем, — отрезал я.
— С ним что-нибудь случилось?
— Да. Это не ваша забота. Материал у меня.
— Тот, который был у него?
— Конечно. Не поднимайте шума. Майер не будет больше надоедать вам. Он был бесполезен.
Профессор не моргнув глазом молча сел. Теперь он был бледен. Зеленый отсвет от окна ложился на его белые волосы, и вся его голова приобрела какой-то мертвенный оттенок. Совершенно неестественный был у него вид.
Я закурил сигарету.
Звяканье посуды в кухне прекратилось. Мимо открытой
Прозвенел звонок. Яростно залаяла псина, громко забрякала цепь. Профессор встал.
Среди гуляющих замешались и наши люди. Гости профессора Коларжа выбрали субботу, чтобы меньше бросаться в глаза. Это было на руку и нам. Пока я сидел внутри западни, изображая собой приманку, с шоссе съехал большой автомобиль с обычным, отнюдь не дипломатическим номером. С места водителя поднялся молодой, невероятно корректный и самоуверенный джентльмен. Боковая дверца выпустила молодую женщину в полном расцвете красоты, одетую дорого и элегантно; она показывала в улыбке два ряда великолепных зубок. Из другой дверцы вылез пожилой обрюзгший господин, плешивый, с полными румяными щеками и плутоватыми глазками — этакий добродушный дядюшка.
Корректный джентльмен запер машину, и все трое отправились на прогулку, неторопливо и непринужденно приближаясь к дачам.
Вот они и здесь. Я слышал их шаги по коридору, они уже подходили к комнате, где я сидел, а собака все еще лаяла за домом. Я сидел, бросив руки на подлокотники кресла и вытянув ноги; исподлобья смотрел на дверь. Одним словом, поза человека, у которого все козыри на руках. Да они у меня и были. И те, кого я ждал, в этом не сомневались. Они только не знали, какой масти эти козыри.
Троицу вел профессор. Войдя в дверь, он отступил в сторону и с невозмутимой учтивостью пропустил вперед добродушного толстяка. За ним грациозно внесла себя молодая красавица, и последним вошел безупречный джентльмен. Голос плешивого дядюшки оказался под стать всему его облику. Он оглянулся и спросил по-немецки:
— Нуте-с, где же этот человек?
Он был неотразимо жизнерадостен. За улыбкой красотки Госсарт ничего нельзя было угадать, она улыбалась, как манекен в витрине салона мод. Третий член экспедиции не рвался вперед. Он хранил строго нейтральное выражение лица, слегка оцепеневшего от скрытого напряжения.
Профессор молча, ораторским жестом указал на меня.
— Так это вы, приятель? — начал было толстяк.
— Кто это «вы»? — оборвал я его, нахмурив брови и продолжая невежливо сидеть.
— Мне говорили...
Я пренебрежительно отмахнулся от него, лениво поднялся, и в то время как он удивленно, но не меняя добродушного выражения, оборачивался к профессору, я подошел на шаг к молодой женщине.
— Вы — Госсарт? — неучтиво осведомился
— А вы кто такой? — парировала она; улыбка исчезла без следа.
— Я нахожусь здесь, чтобы избавить вас от неприятностей. И вы хорошо сделаете, если будете вести себя скромненько.
Овчарка еще раз яростно взвыла, затем, отказавшись от напрасных усилий, замолчала.
Разговор велся на немецком языке.
— Неразбериха тут у вас, — сказал я. — Садитесь. Вы сюда, вы туда, а вы вон там. Руки на стол — давайте обсуждать дело спокойно. Профессор, встаньте к буфету. Есть у кого из вас оружие? Нет? Это хорошо. Потому как, если дойдет до стрельбы, первым-то выстрелю я. Полагаю, в этом деле я натаскан лучше любого из вас.
— Ну-ну, зачем же так резко, — успокаивающе заговорил добродушный дядюшка. — Мы ведь собрались для дружеской беседы. Неужели мы похожи на гангстеров?
— Нет. И это в вас самое худшее. Кто вы?
— Пожалуй, это не так уж важно. Достаточно поручительства профессора, не правда ли?
— Придумали тоже! Я имею дело с вами, а не с ним. А вы кто такой? — самым своим ледяным взглядом хлестнул я корректного джентльмена.
Тот ответил с поразительным хладнокровием:
— Я сопровождаю мадам Госсарт. Надеюсь, вы не возражаете.
— Стало быть, она и есть Госсарт?
— Можете не сомневаться.
Красотка нетерпеливо тряхнула головой.
— Ну да, я Госсарт. Начинайте же, сударь!
Смелая, необычайно умная, опытная и красивая. Я счел уместным изобразить легкое восхищение — так было естественнее. Многозначительно прищурив глаз, я бесстыдно заявил:
— Прямо впору опасаться, что сделаешь вам скидку!
Она смерила меня презрительным взглядом.
— Ну ладно, — я прищелкнул языком, — оставим это. Представьте мне вашего телохранителя.
— Дэвид Браун, — слегка поклонился корректный господин.
Я сразу подумал, что именно он во время визита Скалы выговаривал Госсарт за ее причуды, которые-де могут рассердить посла. То, что он приехал сегодня сюда, отличнейшим образом доказывало, что Скала вовсе не был к нему несправедлив, назвав союзником Госсарт. И в их распоряжении была небольшая банда из посольских служителей, готовая за вознаграждение и засвидетельствовать уход Веры Климовой, и тайно закапывать трупы, и вламываться в квартиры, и укрывать мотоциклы. А скоро мы узнаем, кто это таинственное лицо, доехавшее на Арнольдовом мотоцикле до девятнадцатого километра. Возможно, им был сам мистер Браун. Однако ехал он все-таки из Праги, а не в обратном направлении. На серпантинном спуске кончилось горючее, и мотоциклист стал искать подходящее место, где бы оставить машину. Отходящая от шоссе полевая дорога прекрасно подходила для этой цели, тем более что выбора и не было, если он не хотел бросить мотоцикл прямо на шоссе. Стало быть, все-таки случайность! И отсюда неверные начальные выводы. Но можно ли говорить о чистойслучайности, какой она, несомненно, и была бы, если б причины ее не крылись в деятельности обоих Фидлеров? Нет, конечно! Эта случайность была функциональной, роковой, и возникла она лишь вследствие явных взаимосвязей.