Современный детектив. Большая антология. Книга 1

Хейли Артур

Я всегда хотел сделать что-то дерзкое, и моя дочка ждала, что я спрошу про макнаггетс, а еще я осознанно пребывал в пофигистском настроении, поэтому опустил окно и обратился к нему:

— Чикен макнаггетс.

— И какао, — добавила Эмили.

— Что, простите? Я не принимаю заказы…

— Вот видишь, Эмили, «Макдоналдс» уже закрыт. — Благодаря этой лжи я, по крайней мере, уладил вопрос с «Макдоналдсом».

— Ну вот, — пробурчала Эмили.

Я снова повернулся к Мёллеру:

— Чем тогда могу помочь?

— Общая проверка транспортных средств. Выйдите, пожалуйста, из машины.

Уж с этим-то я справлюсь. Чисто правовая проблема, которую можно решить на раз-два.

— Господин Мёллер. Общую

проверку вы можете осуществлять исключительно в общественном месте. Поскольку вы стоите на въезде в мой гараж, то мы находимся на частной территории. Так что мы сможем избежать массы писанины из-за моей жалобы на ваши действия как должностного лица, если вы мне просто скажете, чего хотите.

— Вы видели Драгана?

— Конечно. Он лежит у меня в багажнике.

Понятия не имею, может быть, именно в тот самый момент Драган обмочил свой спальник в первый раз.

— Вот как?

— Именно. Впереди нет места, там сидит моя дочка.

— Кстати, почему ваша дочка сидит на переднем сиденье?

— Потому что тут я могу пристегнуть ее к детскому креслу, а в багажнике она перепачкала бы мне все мороженым.

— Почему детское кресло не укреплено на заднем сиденье, хотелось бы знать?

— Потому что нет такого предписания, которое обязывало бы меня размещать ребенка исключительно на заднем сиденье. Детское кресло можно с таким же успехом разместить спереди, если подушка безопасности напротив пассажирского кресла не представляет угрозы для ребенка, как в случае с креслом для новорожденных. У вас есть дети, господин Мёллер?

Мёллер отмахнулся от моего вопроса едва заметным движением руки.

— Я просто хотел узнать, может, вы Драгана…

— Я только что сообщил вашему шефу по телефону, что не обязан и не буду отвечать на подобные вопросы. Хорошего дня.

Без лишних слов я поднял стекло. Мёллер отошел в сторону, и я нажал на газ. Эмили и я ехали к озеру. И Драган тоже.

Глава 9

Однозадачность

Для каждого человека время течет одинаково. Мы отличаемся лишь тем, как его используем. Чем больше вы хотите успеть сделать за определенный промежуток времени, тем больший стресс вы испытываете. Это называется многозадачностью. Подумайте, что для вас важно. И сделайте только это. Это называется однозадачностью. Когда вы закончите это дело, возьмитесь за следующее по важности. И увидите: вы еще не успеете завершить все дела, а давление на вас исчезнет и в придачу останется еще много времени».

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона — курс осознанности для руководителей

Была ли эта поездка хоть чуточку приятна Драгану — не знаю. «Ауди А8» хороша своей аудиосистемой. Если включить в салоне сборник детских песенок Рольфа Цуковски даже не на полную громкость, то этот злодей может сколько угодно орать в багажнике — его все равно не будет слышно. Во время нашей поездки к озеру я заметно расслабился. Если осознанно подойти к ситуации, то понимаешь, что почти ничего не изменилось. Да, мы задержались на добрый час. И в багажнике лежал негодяй. Но в остальном все пока шло по плану. Уже на подъезде к автобану Эмили изъявила желание погрызть орешков и послушать музыку. Верные признаки того, что она расслабилась. И если моя малышка наслаждалась этой поездкой, то и я мог поступить так же. По крайней мере, хотя бы попытаться. Ради Эмили. И я попытался, представил Драгана тем, кем он являлся: работой, засунутой в багажник. У нас были выходные, работа могла подождать. В течение следующего часа, пока длилась наша поездка, я все равно не мог ничего предпринять.

Мы дважды прослушали альбом с песенкой о птичьей свадьбе и один раз — о временах

года, когда наша «А8» заехала в автоматические ворота и прокатилась еще семьдесят метров по шуршащему гравию к дому. Солнце ярко светило. Дом живописно располагался на сказочно красивом участке. Однако получить это зрительное наслаждение могли лишь те немногие, кто имел сюда доступ. Участок с трех сторон был окружен непроницаемым трехметровым забором и плотно засажен по периметру вечнозелеными хвойными деревьями. С четвертой стороны раскинулось озеро. Только оттуда для взгляда посторонних немного открывался участок. С дороги попасть сюда можно было исключительно через автоматические ворота. Если проехать на машине слева от дома, то окажешься прямо у эллинга и при этом останешься незамеченным со стороны озера. Справа от эллинга на ветру покачивались заросли камыша, а рядом был устроен пятнадцатиметровый деревянный причал. Справа от причала находился небольшой песчаный пляж с площадкой для гриля. Сам дом опять-таки был достаточно хорошо закрыт кустами и живыми изгородями.

Я втайне надеялся, что Эмили в дороге уснет, чтобы я незаметно смог выпустить Драгана и провести его в дом. Но Эмили всю поездку была бодра. Когда я заглушил мотор и выключил музыку, из багажника донесся стук. Я обошел машину и собирался уже отстегнуть Эмили от детского кресла, когда она услышала стук.

— Папа, что это? — спросила она.

— Это… работа. У папы там работа в багажнике. Мне нужно ее быстренько отнести в дом.

Бывают такие моменты, когда даже дети в возрасте двух с половиной лет вдруг начинают вести себя очень мудро и по-взрослому. Это был один из таких моментов. Эмили подняла указательный пальчик и серьезно посмотрела на меня:

— Папа. Работа — это нехорошо. Прогулка — хорошо. Сначала у нас прогулка. Потом работа.

Человечек двух с половиной лет, который с поднятым вверх указательным пальцем диктует житейские мудрости сорокалетнему мужику, показался бы, вероятно, постороннему не по годам смышленым. Но если этот человечек — ваша собственная дочь, то эмоции переполняют вас. Поговорка «устами младенца глаголет истина» ничуть не передает той гордости, которую испытывают родители, обнаружив, что в их чаде, возможно, дремлет будущий далай-лама. Моя дочь только что самостоятельно сформулировала формулу островка времени.

— Сначала прогулка. Потом работа, — повторил я. Так и решились все проблемы.

При ближайшем рассмотрении постулат Эмили являлся комбинацией островка времени и так называемой философии однозадачности. Принцип островка времени предполагал, что человек не должен ничему и никому позволять мешать себе в защищенном пространстве. Принцип однозадачности гласил, что неприятные вещи нужно отрабатывать одну за другой. А не все разом.

Итак, по всем законам практики осознанности не было вообще никакой причины выпускать Драгана из багажника прямо сейчас. А что он может сделать? Полицию вызвать?

В моем справочнике по осознанности на каждой странице были советы по организации островка времени. Телефон выключен, пылесос не фигурирует в планах, и никто не поливает цветы. Нужно просто осознанно прислушиваться к себе самому и своим потребностям. И хотя там открыто не было сказано, что в момент пребывания на островке времени не следует вытаскивать мафиози из багажника, но это вытекало как нечто само собой разумеющееся из принципа однозадачности.

А моя потребность сейчас заключалась в том, чтобы после многодневной зверской работы наконец-то насладиться жизнью со своей дочерью. В течение каких-то жалких тридцати шести часов. Посидеть на причале. Погрызть орешков. Поудить рыбу. И я не должен испортить все это своим гипертрофированным чувством долга. Даже если бы мне пришлось насильно принуждать себя к этой чертовой осознанности. Но мне почему-то не пришлось.