Современный детектив. Большая антология. Книга 1
Шрифт:
Но сейчас мне что-то мешало — у меня было чувство, что за мной наблюдают, какой-то холодок в затылке. Я подняла голову и встретилась взглядом с человеком в глубине магазина, в отделе естественных наук. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Он быстро отвел глаза, будто я поймала его на воровстве.
Книгу, что привлекла мое внимание, я решила купить. Нам не помешала бы энциклопедия кошек. По пути к кассе я прихватила также две закладки — для себя и для Мерли. У Мерли была отвратительная привычка загибать страницы книг, и я не теряла надежды
— Восемнадцать пятьдесят, пожалуйста, — сказала кассир. — Вам завернуть ваши покупки?
— Нет, спасибо. — Открыла сумку, и тут до меня дошло, что я забыла дома кошелек.
Что может быть ужаснее, чем стоять у кассы перед закрытием, когда позади нетерпеливо переминается очередь, и понимать, что тебе нечем платить?
— Ох, простите, — пролепетала я, чувствуя, как вспыхивают щеки, — не взяла с собой деньги.
Кассирша могла бы воспринять это спокойнее, но она, наверное, устала за целый день и потому не сдержала раздражения. Она зло зыркнула на кассовый аппарат, потом на меня и заявила:
— Но я уже выбила чек!
Я просто сгорала от стыда. Люди за спиной перешептывались.
— Сколько вам нужно? — вдруг раздался рядом приятный голос.
— Восемнадцать пятьдесят, — ответила кассирша.
Я обернулась и во второй раз встретилась глазами с незнакомцем, наблюдавшим за мной из глубины магазина. Нет, в третий. Теперь я вспомнила его: это был тот самый загорелый мужчина из ночного клуба, который сидел за столиком один.
Он вынул деньги и положил их на кассу. Без лишних слов.
Вместо того чтобы броситься ему на шею или еще что-нибудь, я тихо пробормотала «спасибо», сунула книгу и закладки в сумку и вышла из магазина, поджидая его. Вскоре он вышел, неся купленную книгу.
— Как мне вернуть вам деньги? — спросила я.
— Считайте это подарком, — блеснул он белозубой улыбкой.
Голубые глаза ярко сверкали на загорелом лице. Он напоминал молодого Теренса Хилла, только волосы у него были не светлые, а темные. И выглядел он лучше. Натуральнее.
— Почему вы хотите сделать мне такой дорогой подарок?
— А может, вы мне понравились? Или потому, что я не смог помочь вам с подругой вчера. Решайте сами почему.
— О нет, — сказала я, — не могу этого принять.
— Нет, можете. — Он снова улыбнулся. — Хотите кофе?
Я не ответила, но как-то так вышло, что мы вместе пошли по улице к ближайшему кафе.
Наверное, они снова отключили звонок на телефоне. Или их нет дома. Имке стала звонить на мобильные. Оба раза: «Абонент недоступен». Почему они все время их отключают? Имке вздохнула. Сколько раз она просила их подключить автоответчик?
— Зачем, мама?
— Чтобы люди могли оставлять вам сообщения.
— И чтобы мы потом им перезванивали? У нас нет на это денег.
— Можно подумать, за деньгами дело стало!
— Не для тебя, мама. А для нас с Мерли еще как!
Будь проклята эта гордость!
Имке налила себе чаю и пошла в кабинет, собираясь что-нибудь написать вместо того, чтобы суетиться, как испуганная квочка. Напрасно она выбрала такую тему. За каждым предложением вставала Каро. Каждое слово напоминало ей об ужасной смерти несчастного ребенка.
Детектив, которому в ее романе было предназначено раскрыть убийство, становился все более похож на Берта Мельцига, и Имке ничего не могла с этим поделать. Возможно, позже она что-то изменит, но не сейчас, когда вдохновение неудержимо влекло ее за собой. Превыше всего она должна отдалиться от убийцы, избавиться от симпатий к нему, ибо обнаружила, что без труда проникает в его шкуру и следует его мыслям, как своим собственным. Надо срочно переменить свое отношение. Она не хотела оправдывать убийцу, пусть даже на бумаге.
Просидев за компьютером более часа, Имке не написала ни слова. С непривычки она устала от работы по дому. К ее усталости примешивались огорчение после звонка слесаря и непреходящая тревога за Ютту и Мерли. Будь у нее собака, она пробежалась бы с ней по полям. Но поскольку собаки не было, Имке улеглась на диван в кабинете и мгновенно уснула.
Мерли презирала свою непоследовательность. Иногда Клаудио лелеял ее, как принцессу, а иногда помыкал ею, точно посудомойкой. Сегодня был как раз такой день. Другие уже привыкли и не обращали внимания. Клаудио есть Клаудио, с ним не угадаешь. Мерли часто возвращалась домой в слезах и клялась бросить его. Ютта и Каро ее поддерживали.
— Ни один парень не стоит наших слез, — утверждала Каро. Но так было прежде, чем она встретила свою неземную любовь.
— Шевелись, подруга, — прикрикнул на нее Клаудио, — я за простой не плачу.
Мерли сняла с себя жуткий зеленый фартук и сунула ему в руки, удивляясь собственной выдержке. Затем спокойно взглянула в его прекрасные глаза, круглые от изумления, и сказала:
— Ciao, bello.
После чего неторопливой и вызывающей походкой пошла к двери.
— Если ты сейчас уйдешь, можешь больше не возвращаться, — крикнул Клаудио. Он не умел проигрывать.
Мерли ничего не ответила. Она даже не обернулась. Стоя к нему спиной, подняла руку с вытянутым вверх средним пальцем и показала ему.
Дверь за ней закрылась, и она стала свободна. И одинока.
Черт. По щекам ее текли слезы.
У всех сборщиков клубники, покинувших ферму раньше времени, оказалось неопровержимое алиби. Некоторые были не без грехов, однако никто из них не имел отношения к Похитителю цепочек. Отчего же Берт был так уверен, что ключ к разгадке находится среди этих сезонных рабочих?