Современный греческий детектив
Шрифт:
— Официально — ни на каком, — сказал Бекас.
— Что ж! — проронил адвокат, тем самым давая понять, что говорить им больше не о чем.
— Однако, — не отступал Бекас, — за несколько дней до смерти ваша клиентка обратилась ко мне.
В глазах адвоката мелькнуло любопытство, которое он тут же погасил.
— Вот как? Она к вам обратилась? А зачем, позвольте узнать?
— За помощью.
— Какого рода? — Димитриадис снова не смог сдержать явной заинтересованности.
— Она боялась, что ее убьют.
Тут адвокат окончательно
— Что вы говорите! Это весьма существенно, ведь ее действительно убили. И она подозревала, кто ей угрожает?
У Бекаса чуть не вырвалось: «Да». Но, сам не зная почему, он вдруг передумал и произнес:
— Возможно.
— Кто же это?
— Она не пожелала мне этого открыть.
— К сожалению, ее страхи оправдались, — сказал Димитриадис. — И все-таки я не понимаю, почему, коли правосудие взялось за это дело…
— Почему вмешиваюсь я? — прервал его Бекас. — Потому что покойная мне заплатила. Это для меня не совсем привычно… Я был профессиональным полицейским…
— А сейчас переквалифицировались в частного детектива?
— И не думал. Однако по причине, которую нет необходимости вам объяснять, я принял деньги от вашей клиентки.
— Не понимаю…
— Мне было заплачено за определенную работу, — спокойно сказал Бекас, — и я выполняю эту работу.
Губы Димитриадиса скривила язвительная улыбка.
— Вам было заплачено, чтобы вы ее охраняли. А вы в этом не преуспели. Нет-нет, я вас не виню… Но после того, что произошло, о какой еще «работе» может идти речь?
— Найти убийцу, — ответил Бекас.
Почему он так сказал? Убийца Дженни Дендрину найден. Это именно тот человек, которого она боялась, и сам Бекас не сомневался в его виновности. Почему же он так ответил? Может быть, потому, что адвокат своим видом снисходительного превосходства вызывал в нем раздражение?
— Но убийца найден, — сказал адвокат. — Или вы считаете, что ее супруг невиновен?
Нет, Бекас так не считал.
— Я хочу в этом убедиться.
— А вы не уверены?
— Пытаюсь себя уверить. Господин Димитриадис, о том, что жена хочет с ним развестись, Ангелос Дендринос впервые узнал от вас?
— Да.
— Он сам к вам пришел?
— Нет, я пригласил его. Меня просила об этом моя клиентка. Она не хотела встречи с ним и возложила это на меня. Я ему позвонил.
— И он пришел к вам в контору?
— В тот же день.
— Вы говорили с ним о разводе?
— Естественно.
— И как он прореагировал?
— Сначала рассердился.
— Почему? Он не хотел развода?
— Думаю, нет.
— Он вам об этом сказал?
— Да нет, просто он немного повозмущался, а потом вдруг успокоился и сказал, что готов в любой момент выполнить требования жены.
— В чем причина такой внезапной перемены, как вы думаете?
— Не знаю.
Димитриадис взял с письменного стола кожаный портсигар, оправленный в золото, и предложил Бекасу сигарету. Затем прикурил от большой золотой
— Значит, его вывел из себя не сам разговор о разводе?
— А что же?
— Может быть, то, что супруга не пожелала с ним говорить, а возложила все на вас.
— Возможно, — пожал плечами Димитриадис.
Было видно, что адвокат не принимает всерьез ни Бекаса, ни его вопросы. Он отвечал ему вежливо и снисходительно, однако всем своим видом давал понять, что считает разговор бессмысленной потерей времени.
— Чем еще я могу быть вам полезен? — В словах сквозила явная издевка.
— Благодарю вас, до свидания.
Еще не выйдя из здания, Бекас пожалел, что пришел сюда. Встреча была весьма неприятной и поставила Бекаса в неловкое положение. Глупо! Что, собственно, он хотел выяснить? Говорил ли адвокат с Дендриносом о разводе? Но Бекас и без того это знал. Не потому ли Дендринос пошел на убийство, что жена решила с ним развестись и объявила об этом через своего адвоката?.. Бекас корил себя за эту нелепую, патетическую фразу о желании убедиться в виновности Дендриноса. Шагая по улице Панепистимиу, он все еще ощущал на себе холодный, насмешливый взгляд адвоката.
Да, лучше предоставить правосудию во всем разбираться, а ему, пенсионеру, вернуться к свадьбе дочери и другим домашним делам.
В былые времена (как недавно они были, всего несколько месяцев прошло), когда у него возникало какое-либо затруднение, к расследованию сразу подключалась масса людей; в управлении полиции собирался целый совет. Ситуацию прокручивали самым тщательным образом и со всех сторон. Да и помимо совета Бекас мог обратиться со своими проблемами к любому из сослуживцев. Теперь же он взялся в одиночку решать эту нелегкую задачу. Впрочем, может, и задачи-то нет никакой. Да, все сходились на том, что никакой задачи нет и быть не может. И все же что-то Бекасу не давало успокоиться. «Что ни говори, а старики должны вовремя уходить на пенсию, — думал он. — Закон здесь очень мудр». Когда-то в молодости он полагался только на факты и больше его ничто не интересовало. А вот теперь постарел… Конечно, постарел, иначе отбросил бы всякие эмоции, отрешился бы от того, что Марина Розину вызывает симпатию, а адвокат Димитриадис — нет.
Ноги сами привели его к Макрису. Он уселся в кресло с газетой и стал терпеливо ждать, когда журналист закончит дела. Не отрываясь от газеты, Бекас краем уха слушал разговоры политических комментаторов о правительственном кризисе. Сколько лет уж в кабинете Макриса не смолкают одни и те же рассуждения о вечном кризисе, сопровождающем буквально каждое новое правительство.
Наконец Макрис отставил дела и обратился к нему:
— Итак, к тебе приходила Марина Розину?
— Откуда ты знаешь?