Современный греческий детектив
Шрифт:
— Нет.
— Почему вы в этом так уверены?
— Да он сам сказал. «Неужели, — говорит, — тебе мало того, что ради тебя я решился на убийство?»
— А вы не ослышались? Он так и сказал?
— Именно так.
— А может, он еще сказал, каким способом собирается вас умертвить? — В голосе Бекаса послышалась невольная ирония.
— Нет.
— Ну а у вас есть догадки по этому поводу?
— Нет. Потому и обращаюсь к вам за помощью. Я хочу, чтобы вы последили за ним, чтобы сами разобрались. И… защитили меня.
Она потушила сигарету
— Пожалуйста, дайте мне ручку.
— Но я ведь еще не согласился…
Однако тон его уже не был таким уверенным, а пальцы сами собой потянулись за авторучкой.
Госпожа Дендрину заполнила чек, вырвала его из книжки и протянула Бекасу. 50 000 драхм. Для полицейского на пенсии сумма немалая.
— Это аванс, — сказала она, убирая чековую книжку. — Остальное получите, как только приступите к делу. Договорились?
— Но… — пробормотал Бекас, — мне нужна полная информация. Имя вашего мужа, его любовницы, ее адрес…
— Я предоставлю вам все, что нужно, — с готовностью ответила она.
2
О МАРИНЕ РОЗИНУ
Госпожа Эгантия была прямой противоположностью той женщины, которая только что покинула «салон» Бекаса, оставив после себя аромат дорогих духов. За тридцать пять лет замужества она расплылась, перестала следить за собой, зато очень гордилась своими кулинарными способностями. Она с отвращением относилась к газетам, где вечно пишут о преступлениях, обожала сентиментальные фильмы и боготворила мужа. Пока Бекас работал в полиции, его супруга жила в постоянной тревоге за него и никогда не засыпала, пока он не вернется домой. Одним словом, вполне заурядная домашняя хозяйка. Однако за этой видимостью крылись настоящие сокровища: преданная любовь и, как ни странно, сильная воля.
Эта ничем не примечательная женщина незаметно вселяла в Бекаса спокойствие и уверенность.
Войдя в «салон», она застала мужа в совершенной растерянности — она даже и не помнила, когда видела его в таком состоянии.
— Чего ей надо, этой женщине?
Бекас молча протянул ей чек.
— Что это?
— Это квартира рядом с музеем.
Она удивленно взглянула на мужа: такие шутки были ему не свойственны.
— Что-что?
— Пятьдесят тысяч драхм. Одевайся.
— Зачем?
Бекас посмотрел на часы.
— Пойдем договариваться о квартире. Разве не ты говорила, что будешь счастлива, если мы ее купим для дочери?
— Да, я говорила… — пробормотала женщина.
— Ну вот, теперь мы можем это сделать, — сказал он и поднялся.
Когда Бекас уходил из полиции, где проработал тридцать шесть лет, он твердо решил, что со всякого рода расследованиями покончено навсегда. В своей жизни он раскрыл множество преступлений, хватит с него, пора пожить спокойно. Детективные романы и фильмы теперь вызывали у него отвращение, и своим идеалом он стал считать жизнь в домашних туфлях и домик с небольшим садом где-нибудь за
Дело, с которым обратилась к нему эта странная госпожа Дендрину, совсем не вдохновляло его.
Конечно, сто тысяч на дороге не валяются. Он смог, таким образом, решить проблему жилья для дочери. Они с женой побывали в том красивом доме рядом с музеем, договорились о квартире и дали задаток. Но стоило Бекасу подумать об этих неожиданно свалившихся на него деньгах, настроение сразу портилось. Порядочно ли было с его стороны воспользоваться отчаянием психически неуравновешенной женщины? Даже если ее страхи имеют основание — как это доказать?
Когда вопрос с квартирой был улажен, Бекас проводил домой счастливую жену, а сам отправился на улицу Панепистимиу, где находилась редакция газеты «Проини». С ее главным редактором Макрисом он был знаком давно; раза два им даже пришлось сотрудничать. Помнится, они вместе занимались нашумевшим убийством в Колонаки. Бекас был уверен, что застанет Макриса на месте: в этот час он обычно завален работой.
В приемной бывшего полицейского встретил старый курьер, поприветствовал, как своего человека. Бекас поздоровался и кивнул в сторону двери со знакомой табличкой «Главный редактор».
— У себя?
— Да, заходи, он один.
Бекас постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет. Журналист глянул на него из-под больших очков и расплылся в улыбке.
— О, кого я вижу!
Бекас сел.
— Кофе?
Макрис нажал кнопку и попросил мгновенно появившегося в дверях курьера принести им кофе.
— Ну? Как жизнь? Не скучаем?
— Да нет.
— Привык к новому положению?
— Вполне.
— А свадьба когда?
— Скоро. Как только уладим кое-какие дела.
Редактор, появившийся в кабинете, прервал их беседу. Бекас искоса наблюдал за старым другом. Тот, как всегда, выглядел молодо и бодро, однако в белокурой шевелюре уже явственно проглядывала седина, да и смуглая кожа была уже не та, что прежде.
— О чем задумался? — спросил его Макрис, когда редактор вышел.
— Да вот гляжу, стареем мы с тобой.
— Не мы, а ты. Это ведь ты на покой вышел.
— Ну так мы ж почти одногодки.
Бекасу стукнуло пятьдесят восемь, а его другу — пятьдесят пять.
— Ты попробуй кому-нибудь это сказать, да тебя же на смех поднимут.
Высокий, крепкого сложения, но не полный, всегда одетый очень живописно, Макрис и впрямь выглядел гораздо моложе своих лет.
— Никому не скажу, — пробурчал Бекас и полез в карман за сигаретой.
Не спеша, с педантичностью человека, которому врачи разрешили выкуривать не больше четырех-пяти сигарет в день, он разломил сигарету пополам, засунул одну половинку обратно в коробку, а другую вставил в противоникотиновый мундштук.