Современный кенийский детектив
Шрифт:
Глава вторая
Все оказалось проще, чем я ожидал. Курия подружился с моими ребятами, стал доверять им, познакомил с парнями из своей неулыбчивой шайки "Сичеки". Мы для них были чем-то вроде старших братьев, понимающих их заботы, всегда готовых угостить пивом в приличном баре. Это куда приятнее, чем хлестать самогонку чангаа в грязных пригородных забегаловках.
Тот факт, что Мачария и Мбуви из полиции, придавало Курии особый авторитет в глазах приятелей. Меня представили им как сотрудника нефтяной
В пятницу нас пригласили на вечеринку шайки. "Сичеки" собрались в своей штаб-квартире, которую они окрестили "Кэмп Дэвид" — по аналогии с резиденцией американского президента. Нас известили, что их вожак проявил к нам интерес и, может быть, сведет нас с теми, кто торгует бхангом оптом.
Мы угощали Курию пивом в городе и в "Кэмп Дэвид" попали только к восьми вечера. На мне были старые джинсы и линялая майка, оба моих помощника тоже надели что попроще.
— Шухер! — закричал мальчишка, когда мы появились на пороге.
— Соло, не дури! — одернул его Курия. — Эти ребята со мной.
— Это ты, Курия?
— А кто же, братишка!
Несколько парней и девушек караулили "Кэмп Дэвид" снаружи, остальные дрыгались в танце, проигрыватель был запущен на полную катушку. В воздухе сизой тучей висел табачный дым; несмотря на распахнутые окна, до одури пахло потом. Какой-то умелец развесил по стенам разноцветные лампочки, они мигали в такт оглушающей монотонной музыке. Курия повел нас между танцующими к вожаку, никто даже не посмотрел в нашу сторону.
Предводитель "Сичеки" сидел по-турецки на полу в обществе двух подружек. Вся троица, застыв точно в трансе, глядела на танцующих.
— Вот мои друзья, о которых я говорил.
Вожак не ответил и вообще вел себя так, будто нас не существует. Гремела музыка, шаркали по полу подошвы. Мы стояли, испытывая неловкость, пока танец не кончился. Лишь тогда вожак снизошел до того, чтобы заметить нас, и жестом пригласил сесть подле него.
— Сичеки! — внезапно завопил он.
— Сичеки! — раздался громоподобный отклик.
Потом все, кто там был, принужденно захохотали. Все, кроме вожака шайки. Они закатывались, давились смехом, их обуял пароксизм хохота. Но стоило главарю ударить в ладоши — все враз стихло.
— Танцуйте и наслаждайтесь музыкой! — великодушно разрешил вожак, и снова заиграла пластинка, замигали лампочки.
Вожак кивнул Курии, который, я заметил, был как на иголках, и тот представил нас.
Вожак многозначительно закивал, словно решая, что с нами делать. У него была ранняя плешь и бородка, как иголки кактуса. Роста в нем было всего пять футов и три дюйма, худощав, хрупкого сложения, отличительной его особенностью был стальной взгляд немигающих глаз — такой взгляд без
— Этот вот, — Курия ткнул в меня пальцем, — служит в нефтяной компании.
— Смахивает на фараона.
— Верно, но на самом деле он не из полиции.
— Что вам надо? — Вожак буравил меня взглядом.
— Разве Курия не говорил?
— Я хочу это услышать от тебя, приятель. Отвечай.
— Нам нужна помощь в бизнесе, ну, в общем…
— Один наш знакомый, — пришел мне на выручку сержант, — ищет большую партию товара на экспорт. Мы можем заработать на этом, и ты свою долю отхватишь.
— Не по адресу обратились, я травкой не промышляю. Неохота связываться с полицией. Мы себя ведем хорошо, порядочные граждане, о душе думаем, неприятностей не ищем.
— Нет, это ты нас не за тех принимаешь, — сказал я с фальшивой улыбкой. Видать, они не заглотнули нашу наживку. — Если бы мы хотели вам напакостить, давно бы сцапали всех твоих ребят, кто торгует травкой в розницу, заставили бы их говорить, они бы вас всех заложили. Полиции хватит и кулечка на десять шиллингов, чтобы засадить вас. А мы ищем, где купить много бханга, большую партию, потому что хотим заработать. В наше время всем нужны деньги.
— Подделываешься под своего?
— Нет. — Мне стоило большого труда не взорваться, этот тип явно провоцировал меня.
— Говорят тебе, мы этим не промышляем — и точка!
— Ну ладно, — сказал я смиренно.
— Курия, подтверди твоим дружкам, мы травкой не занимаемся.
— Верно, босс.
Мачария стал шептать что-то вожаку на ухо. Я вздохнул, надеясь, что сержанту больше повезет, чем мне.
— Говори по-английски! — прикрикнул на него главарь. — Я не дикарь и местной тарабарщины не понимаю.
— Извини! — пролепетал Мачария.
Теперь Курия приник к уху босса — наверно, убеждает его, что нас можно не опасаться. Озираясь по сторонам, я пытался понять, что это за сброд. Сам я вырос в деревне, горжусь своими родителями, своим африканским происхождением. Не вижу ничего зазорного в родном языке, а если уж говорить о музыке, то завыванию в стиле "соул" я предпочитаю спокойную манеру исполнения Рикки Нельсона, Джима Ривза и битлов.
— Боско, ко мне! — подозвал вожак своего подручного и объяснил мне: Боско отвечает у нас за безопасность.
— А кто вам угрожает? — Я едва смог скрыть насмешку.
— Шпионы. Еще он отыскивает наших подружек, сбежавших с подонками из других шаек.
— Слушаю, босс! — Боско был с тонкими усиками, в темных очках.
— Посторожи-ка их, пока комитет решит, что с ними делать дальше.
— Слушаю, босс! — Он вытянулся по-военному, потом достал из кармана игрушечное переговорное устройство с радиусом действия, не превышающим тридцати ярдов. — Викки! Смотри в оба. Если что, вызовешь меня.
Заседание комитета длилось четверть часа. Потом нас ввели в соседнюю комнатку, где мы увидели вожака и еще четырех юнцов.