Современный польский, чешский и словацкий детектив
Шрифт:
Эдуард Фикер — известный чешский прозаик, основоположник (вместе с Эмилем Вахеком) современного чешского детектива, не открывает «карт» до самого финала, но сама логика интриги при всей ее запутанности становится как бы своеобразным художественным компонентом произведения, а ее самостоятельное постижение читателем и ведет к активному пониманию глубоко нравственной мысли романа. Завладев вниманием читателя, пригласив его к раскрытию тайны сюжета, автор идет еще дальше: читатель теперь уже вместе с героями, происходящее с ними перестает быть и для него игрой в раскрытие тайны — это жизнь, в которой не должно быть места злу и безнравственности.
Совсем другой характер преступления в романе Юрая Вага «Катастрофа на шоссе», диктующий иной детективный ход, тем не менее открывает все то же столкновение нормального человеческого мышления с ощущениями человека, бьющегося
Все четыре включенных в сборник романа при всем отличии самого характера раскрываемого преступления и конкретного жизненного материала, лежащего в основе сюжета, демонстрируют общий ход ведения следствия, в котором, как уже говорилось, участвует и читатель. Это путь вполне традиционный в детективной литературе, герои романа — работники милиции и следственных органов — являют собой не просто разные условно-психологические типы, столкновение которых в сюжете в конечном счете помогает раскрыть истину. Это живые люди, современники, мягкий юмор авторов по отношению к героям, некоторая, словно бы стесняющаяся серьезности разговора, ирония по отношению к жанру порой заставляют даже забывать о нем. Криминалистический гений Карличека в «Операции «C-L» с его, казалось бы, нелогическими прозрениями корректируется вполне четкой работой капитана Калаша, безупречная логика которого порой заводит его просто в тупик. Так же и герои «Катастрофы на шоссе» -лейтенант Лазинский и капитан Шимчик — люди не просто с различным жизненным опытом, но и с непохожим подходом к одним и тем же явлениям. С другой стороны, полковник в «Открытом окне» Анджея Пивоварчика, скорее всего, лишь профессионал более высокого класса, чем его сотрудники, из-за своей молодости, некоего легкомыслия и различных индивидуальных качеств бесконечно попадающие в сомнительные ситуации.
Очень близок полковнику по характеру и капитан, герой романа К. Блахия «Ночное следствие», который также выступает и в роли рассказчика.
Впрочем, на первый взгляд может все-таки показаться, что перед нами традиционные герои детектива и непохожесть их меж собой восходит к их давним предшественникам — скажем, Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону, диалог меж которыми, по сути, и движет сюжет в таком классическом детективе; можно искать литературные прототипы героев, вспоминая чудаковатость Эркюля Пуаро или невозмутимую прозаичность Мегрэ. Но это только на первый, поверхностный взгляд, потому что перед нами даже не просто наши современники, но совершенно реальные, укорененные в конкретной действительности люди, жизнь и пафос которых именно в связи с этим очень близки и понятны читателю. Их дело для них никак не хобби и не просто профессиональный долг, они сталкиваются с явлениями настолько чуждыми миру, в котором живут, что борьба с ними становится прежде всего их нравственной обязанностью. Все же остальное, что связано с литературной традицией, укладывается, естественно, в рамки жанра, подчиняясь его специфике и законам и тем не менее выдвигая на первый план совершенно конкретный, сознательно исторический контекст.
Роман А. Пивоварчика «Открытое окно» кажется порой даже несколько перегруженным материалом, словно бы не имеющим отношения к самой детективной пружине действия: мир филателистов, в который один за другим погружаются герои романа — от наивных простачков до мрачных маньяков и дельцов включительно, — с его удивительными страстями— несомненной питательной средой для мошенничества, приводящего в конечном счете к преступлению. Мир этот завораживает и сбивает с толку не только героев романа — молодого лейтенанта и его самоуверенного и несколько экзальтированного коллегу. Он завораживает и читателя, охотно проглатывающего пустую «наживку», уводящую его все дальше от истинного преступника. Читатель уже погружен в это бытие филателистов, в атмосферу полуобменов, полуобманов, сделок, купли-продажи, но в то же время перед ним мир истинного коллекционирования, лихорадки, страсти, которой заболевают чуть ли не все сотрудники Главного управления милиции города Варшавы. Ирония автора — стихия романа А. Пивоварчика — по отношению к страстям своих героев своеобразно окрашивает все повествование, в том числе и саму детективную пружину — поиск преступника, открывает
Польский детектив в сборнике представляет и «Ночное следствие» Казимежа Блахия. Очередное расследование приводит работников следствия в старинный замок. Мрачен замок, мрачны и загадочны его обитатели. Детективная линия сюжета здесь тесно переплетена с исторической: виртуозно распутываемая история старинного рода помогает добраться до истины, выявить преступника.
Напряжение сюжета все время нарастает, и совершенно неожиданно наступает развязка.
Герои романов с которыми познакомится читатель, — не преступники, а те, кто их обезвреживает, и потому так важно, чтобы спутники, которых авторы выбирают читателю в его увлекательном путешествии, вызывали у него несомненную симпатию и интерес, — даже тогда, когда он вслед за ними попадает впросак. Истина дается героям этих романов трудно, но тем она дороже. Тем более, что «ловушка» может обернуться смертью и для того, кто идет по следу, и для того, кому она была предназначена.
А путешествие, которое предстоит читателю сборника, несомненно, увлекательно и полно неожиданностей, ибо очень уж непрост путь, которым идут Карличек и Калаш, чуть было совсем не впавшие в отчаяние от невозможности связать несоединимые, казалось бы, нити, явно ведущие тем не менее к преступнику; путь, который выбрали лейтенант Лазинский и капитан Шимчик в «Катастрофе на шоссе», долго пытавшиеся спасти того, кого спасти уже было невозможно — так глубоко он завяз в своем прошлом; и путь, который избирает капитан, возглавляющий следственную группу, долго и мучительно распутывающий тугой клубок событий в «Ночном следствии», и филателистический океан, в котором, кажется, совсем безуспешно барахтаются капитан Глеб и НД, и только вмешательство их шефа-полковника решает в конечном счете дело.
«Я не принадлежу к представителям человеческого стада. Жизнь, к счастью, уберегла меня от этого. И это ваша беда, а не моя…» Эти слова первой страницы письма, полученного капитаном Калашем — героем романа «Операция «C-L», — от человека, которого он безуспешно пытался обнаружить и которому с полным основанием приписывает страшные преступления, — «хвастливая, дышащая ненавистью и наглостью исповедь». Автор письма убежден в безнаказанности, он грозит и заносится, не понимая, что игра его проиграна уже в самом начале, даже не потому, что рано или поздно он будет разоблачен, а потому, что зло и безнравственность, оправдываемые любыми конкретными и «личными» соображениями, противоестественны и обречены. В этом смысле героям романов, ведущим борьбу со злом и безнравственностью в обличье хитрого и ловкого противника, обеспечены сочувствие и живой интерес читателя.
Ф. Светов
Анджей Пивоварчик
ОТКРЫТОЕ ОКНО
Перевод с польского Л. Васильева
ГЛАВА 1
Однажды — это было в мае 1959 года — меня вызвал к себе полковник. Он решил поручить мне, по его словам, необыкновенно интересное дело.
— С сегодняшнего дня, Глеб, ты будешь собирать… марки, — посасывая погасшую трубку, сказал полковник. — Будешь собирать старые почтовые марки, то есть объекты фи-ла-те-лии, — многозначительно подчеркнул он. — Это тебе вменяется в обязанность. Так вот, познакомься с филателией, а через час я объясню, в чем дело.
— Но, полковник, почему именно я должен возиться с марками? У нас в управлении столько настоящих филателистов. Поручик Емёла, например, или майор Ковальский, — пытался возразить я.
Полковник встал, выпрямился, насколько ему позволяла комплекция, и, выйдя из-за стола, подошел к креслу, в котором я сидел.
— У поручика Емёлы и майора Ковальского свои задания.
— Но ведь есть и другие, — прервал я его.
— Есть, — ответил полковник, — но… — заколебался он на миг. — Надо, чтобы делом, о котором я тебе скажу позже, занялся человек рассудительный, хладнокровный, способный увлечься, сохраняя при этом чувство меры и здравый ум. Говорят, филателия весьма сложный и опасный вид коллекционирования. Думаю, что отличным противоядием для всех филателистов была бы…