Современный польский детектив
Шрифт:
Выдма закурил сигарету, продолжая размышлять вслух:
— То, что у шайкп был свой человек на территории комбината, не вызывает у меня никаких сомнений. Это подтверждается следующими фактами: сейф открыт подделанным ключом, найден подходящий момент для ограбления, а может быть, даже, и подготовлен нужный момент. Но есть еще до сих пор беспокоящий меня вопрос: как случилось, что убитый вахтер подпустил убийцу так близко, что тот мог ударить его ножом? Ответ здесь, пожалуй, один: он знал человека, который подходил к нему, и не был удивлен, видя его в здании. Но кто это? Сначала я думал,
Вы не верите, что они попали через окно?
Нет. Этот путь слишком явно был нам указан. Все было организовано безупречно — и вдруг такой недосмотр? След от пожарной лестницы, след па подоконнике и это незакрытое окно, чтобы не было сомнении, как они сюда попали...
Но как же тогда онп проникли на завод? Никаких следов вдоль изгороди не обнаружено.
По сути дела, остается только проходная. Ваш протокол допроса вахтера я изучил. Действительно, в его показаниях пет ничего подозрительного, но где-то должна быть брешь. Мы еще вернемся к этому вопросу, а сначала я хочу поговорить с Яниной Эльмер н Урбаняком. Вызови их завтра на утро.
Я просил вас прийти,— начал на следующий день Выдма, когда секретарша директора уселась напротивнего,— чтобы узнать кое-какие детали. Я отмечаю, что это не официальный допрос, как видите, никто не ведет протокол, я не собираюсь включать и магнитофон...— усмехнулся он, обнажив крепкие белые зубы.
Я вас слушаю...— несколько натянуто ответила Янина. Она сидела на краешке стула и всматривалась в лицо майора.
Я хотел бы лучше разобраться, что из себя представляют лица, с которыми мне пришлось встретиться в связи с этим грабежом.— Выдма старательно подбирал формулировки.— От этого любопытства никуда не денешься, оно неизбежно в ходе расследования, что я и подчеркиваю, чтобы у вас не создалось впечатления, будто эти
вопросы я задаю только вам. Я буду задавать их и другим.
— Мне нечего скрывать, поэтому, пожалуйста, спрашивайте.
Предварительное разъяснение Выдмы принесло свои плоды, скованность Янины Элъмер несколько уменьшилась.
— Я знаю, что ваши родители умерли. Когда?
Мама умерла пять лет назад, а отец год спустя.
— У вас есть еще близкие родственники?
Да, сестра, ее зовут Анна.
Она моложе или старше вас?
На два года моложе.
Еще есть родные?
Сестра матери, вдова, живет на Охоте. Есть еще дяди, один живет в Щецине, другой в Кракове... И есть брат отца, пенсионер, живет в Залесье Гурном.— Девушка
назвала адреса, которые Выдма записал в блокнот.
Ваша сестра живет с вами?
Нет. У тетки.
А где она работает?
Наступило молчание, потом, несколько смешавшись, девушка ответила:
Кажется, нигде...
Вы
Секретарша опустила голову. С удивлением Выдма «заметил слезы, заблестевшие на ее ресницах.
Анка... Анка очень красивая, но и очень легкомысленная. Она выбрала плохой путь...— произнесла девушка тихо и медленно.— Тетка и я старались на нее повлиять,
но безрезультатно. А теперь... Я даже не знаю, где она. Слышала, что живет с каким-то подозрительным типом...
А до этого? Вы можете что-нибудь рассказать о ее привязанностях?
Янина подняла голову и посмотрела на Выдму.
— Вы сами, наверное, знаете? Правда? Он кивнул утвердительно:
В общих чертах, но я хотел бы услышать более подробно.
Урбаняк по крайней мере ее любил, даже хотел на ней жениться. Это, может, и странно, но Анка именно по этому стала им пренебрегать, пока наконец не бросила
из-за какого-то гангстера, который... который ее бьет!
Откуда вы знаете?
Иногда она заходит ко мне. Особенно если ей не на что жить. Последний раз была месяц тому назад. Я заметила, что у нее руки в синяках, синяк на лице она старалась прикрыть волосами. Это была неприятная встреча. В сотый раз я пыталась втолковать ей взяться за ум, но, как обычно, она отвечала шутками. И была чем-то напугана, поплакали мы вдвоем, а потом она ушла... и ничего неизменилось...
С тех пор вы ее не видели? Девушка покачала головой.
Нет...— колебалась она минуту и замолчала.
А все-таки?
— Нет, я не видела ее. Но она мне звонила. Именно в тот день, после грабежа. Вы уже уехали, мы заканчивали работу, я закрывала канцелярию, и вдруг зазвонил телефон.
— Что она сказала?
Как всегда, болтала глупости...
Пожалуйста, расскажите более подробно содержание разговора.
Она была страшно возбуждена. Плела чушь, перескакивала с одного на другое, но из ее слов я поняла, что она порвала со своим приятелем и собирается кончать со своим бесшабашным образом жизни. Потом сказала, что уезжает.
А куда?
Она не сказала. Упомянула только, что будет отсутствовать какое-то время, словом, чтобы я пе беспокоилась. Просила также никому о ней ничего не рассказывать, так как, возможно, какие-то люди будут ею интересоваться. Она, наверное, боялась, что тот тип будет ее искать.
Вполне возможно,— согласился майор.— И это все?
Собственно, да... Все остальное обычные глупости в ее стиле.
Ничего-ничего, говорите, прошу вас.
В конце разговора она заявила, несколько смущенно, что влюбилась.
II сказала в кого?
Я спросила, но она мне ответила только, что его зовут Кароль и что он журналист.
А где работает?
— Этого она не сказала.
Вы считаете, что это могло послужить причиной разрыва с тем человеком?
Вероятно, да, хотя еще раньше мне казалось, что она тяготится этой связью.
Возможно, она задумала уехать со своим новым поклонником?
Увы, нет, я спросила ее об этом, она отрицала, сказала, что с Каролем встретится лишь после возвращения.