Современный румынский детектив
Шрифт:
бормоча:
— Что я ему скажу завтра, когда обнаружится, что провод перерезан?
— Скажешь, пунктик у дружка.
Челнок следил за ночными тенями. Внезапно он оседлал подоконник и скрылся в темноте.
Силе смотрел в потолок, перебирая в памяти слова Алеку: Техника предоставила в наше распоряжение замечательное средство предупреждения невыносимых ситуаций — телефон".
Да, этот урок Алеку получил еще в студенческие годы. На последнем курсе они поехали на обзорную экскурсию по стране
Силе содрогнулся. Он вспомнил другой случай. Как-то в четыре часа утра его разбудил телефонный звонок. Мужской голос спросил тихо, сквозь слезы: "Сэм, моя жена у тебя?"Он швырнул трубку в сердцах. А человек повторял звонки каждые полчаса. Ему не верилось, что виновата телефонная станция или что он набирает не тот номер. Около восьми он разрыдался: "Сэм, попроси ее вернуться домой, я все прощаю"…
Беглый закрыл глаза.
Алеку шагал быстро, беспокойно оглядьюаясь. Вор следовал за ним, прижимаясь к заборам, не теряя его из виду. Горная прохлада разгуливала по ночным улицам, обнимая ледяными руками запоздалых путников.
Алеку Истрате остановился перед каким-то зданием, потоптался в нерешительности, но в конце концов вошел.
Челнок прочел вывеску и выругался — это была милиция.
Глава IX
СУДЬБА УКРАДЕННЫХ ДЕНЕГ
— Непорочны одни только ангелы небесные, — заметил пастор.
Вор крикнул в окно:
— Деру, дя Силе! Мусора на подходе!
Беглый только что задремал. Он вскочил как ужаленный.
— Что такое? Что случилось?
— Продал тебя друг, прямехонько в милицию поспешил! Силе пришел в себя. Быстро собрал шмутки и выпрыгнул в окно.
Они бежали наугад через лес, натыкаясь на деревья. Ночь стерла последние следы света. Не было видно ни зги. Взбешенный Силе беззвучно матерился. Под кожей ходили желваки. И вдруг остановился.
Вор глянул на него с опаской:
— Что ты, дя Силе?
— Я иду назад, слышь, малый, задушу гадину!
— Ты с ума сошел! Наддай!
Они побежали дальше. Лицо Беглого было землистым, глаза метали молнии. Он не мог осознать предательство друга.
— Как это? Именно меня заманить в западню? Меня?!
— Говорил тебе, это Иуда. Другой раз не перечь.
— Какой подлец! И за что? За что, Митря, скажи! От меня он одно добро видел.
— А за что тебе сторож заговаривал зубы, дожидаясь милиционеров? Такова жизнь! Постой маленько, дя
Они остановились на опушке леса. Димок растянулся на спине, переводя дыхание. Силе перебирал ногами, как жеребец.
— Мерзавец! Чтоб ему треснуть! Чтоб ему не дожить до завтра!
— Не увидел бы фараонов — не поверил бы мне, верно?
— Как тут поверить?
Челнок курил, поглядывая на черное небо. Холодная тьма поглотила их, по — воровски проникая в души. Беглый сплюнул с отвращением.
— Верно сказано: "Упаси меня, боже, от друзей…"
— Дело прошлое, чего теперь маяться! Спасибо, успели прибарахлиться.
— Это он чтобы охмурить! Чтобы отвести подозрения. Достану же я тебя, брат Алеку! Не уйдешь от меня, счастливчик!
— А правду он брехал, что твои его кормили?
— Три года, Димок, дорогой ты мой! Я его заставлял заниматься, он же лентяй; у нас был один галстук, на свидания он ходил в моем костюме.
— И ты не почуял в нем гада? — Нет.
— Я же говорю — фазан фазаном! Подались, что ли?
В темноте висели огни Плоешти. Беглецы спускались в долину, прикидывая на глаз расстояние.
— Сколько осталось? — спросил вор.
— Километра два — три.
Ночная тьма выдохлась. Они шагали рядом, руки в брюки. Димок дрожал от холода, его одолевала усталость.
— Так, говоришь, опять тебя нечистый боднул рожками — продажу почуял?
— Ну…
— Слушай, а на что у тебя с ним договор? Челнок остановился.
— Я его в себе ношу. И недаром.
Они вымыли обувь в луже. Вдалеке кричали петухи.
— Светает.
— Ну что, дя Силе, потопали в город?
— Только если у тебя там кто-нибудь есть. Иначе нас первый же постовой сцапает.
— Аида на вокзал, может, какой товарняк оседлаем.
— А вдруг увезет в обратную сторону?
— Не дрейфь, я в таких делах петрю.
Окраина спала глубоким сном. Вдоль улиц стояли небольшие домики с грядками лука под окнами и цепными псами — хранителями хозяйского добра. Где-то поодаль заливался аккордеон и раздавались свист и громкие возгласы.
Ноздри вора затрепетали:
— Свадьба, дядя, вот где нас дожидаются! У этих червей огородных денег куры не клюют: торгуют чесноком по лею пучок!
— Как это, Митря, прийти в дом к незнакомому человеку без приглашения?!
— Там все пьяные в дым, проносят стакан мимо рта! Прибьемся втихаря.
— Ну да, и получим коленкой под зад.
— Ни за что! Вся штука в том, чтобы не тушеваться. Если спросит жених, говори, что ты со стороны невесты, и наоборот. Да никто и не спросит, спорим на что угодно!
— У тебя прямо талант впутываться черт знает во что…
— Во всяком разе, до сих пор ты запутываешь, а я распутываю.