Современный венгерский детектив
Шрифт:
— Дорогая, у меня полный подвал вина, только вас ждет не дождется.
— А я уже получил от тебя в залог пощечину, Аннушка! Хочу отработать, долг платежом красен!
Среди них был и пожарник, приходивший к дому Анны. Он затянул скабрезную песенку о кушетке, которая пустует…
Пьяные все ближе подходили к Анне, преградив ей дорогу и оттолкнув в сторону детей. Бютёк попробовал, было выступить в защиту, но получил удар под ложечку и ретировался. Парни, сомкнув кольцо, уже начали плести сети из рук для несговорчивой
— Не надо бояться! Каждый круг будет оплачен, горлица!
Буриан жестко взял под руки двух наиболее горластых «обожателей».
— Что? За что? — отступая, ааворчали парни.— Или сегодня не праздник? Выходит, даже в праздник нельзя повеселиться.
Бютёк при виде такого солидного подкрепления отвесил затрещину третьему.
А у Анны вихрем пронеслась мысль: «Прежде чем вызовут на допрос Гезу Гудулича, надо предупредить его, что именно должен он сказать о минувшей ночи».
22
— Ну и что же ты решил? Купить обручальные кольца?
— Именно.
К дому Гооров пристроена терраса, сплошь увитая диким виноградом. На террасе стол и скамейки, хозяйка ждет гостей. Теща Гезы Гудулича — единственный член семьи, обладающий мягким характером. Только она одна и подумала о празднике — напекла домашнего печенья, запаслась вином в оплетенной бутыли литров на пять. Красивая в молодости, тетушка Гоор осталась красивой и в старости — моложавое лицо, приветливость делали ее не похожей на бабушку. Внуки так ее и не называли.
— Я верю, что ты не виноват, Геза,— сказала она.— А Юлишка немного поостынет и вернется к тебе, вот увидишь.
Эти слова были адресованы, собственно, не Гезе, а майору Кёвешу, который в защиту интересов приятеля чуть ли не с самого порога перешел в лобовую атаку. Тем более что Юлишки, сбежавшей супруги председателя, нигде не было видно.
В ожидании Юлишки гости принялись за угощение. Вино оказалось крепким, а печенье таким вкусным, что через полчаса настроение у мужчин поднялось, и они забыли даже, кого, собственно, ждут. И если бы старый Гоор, церковный забияка, два раза не прошелся взад-вперед по террасе, они не вспомнили бы и о нем.
При первом появлении Гоора майор Кёвеш, как и подобает гостю, отставил рюмку, поднялся из-за стола и почтительным поклоном приветствовал хозяина дома, рассчитывая, видно, на рукопожатие.
Но старик, словно не замечая веселящихся гостей, с каменным лицом проследовал мимо.
Зато внимание к гостям тещи Гезы было неистощимо, ибо сама она позволила себе выпить не более стаканчика.
— Итак, вы с Гезой старые друзья? Что-то я не припомню, чтоб Геза о вас рассказывал,— заметила в разговоре тетушка Гоор.
— Это он из скромности. Уж такой скромный парень ваш Геза,
— Сдается мне, тут кроется какая-то тайна.— Тетушка Гоор шутливо погрозила пальцем обоим мужчинам.
Кёвеш с Гудуличем тем временем вьшили уже немало. Крепкое было винцо, легкое, сухое, но игристое, как огонь. И еще их подогревало сознание того, что Юлишка, конечно, наблюдает за ними через какую-нибудь щель и ловит каждое их слово. Оба это чувствовали.
По этой причине, ведя застольную беседу, они все время вертелись вокруг одной и той же истории, которая была их общим воспоминанием.
— Да, я понимаю скромность Гезы! — повторил майор.— Помню, он всегда был таким.
— Помнишь, значит? — не без ехидства ввернул Гудулич.
— Я же сказала, тут кроется тайна! — воскликнула тетушка Гоор.
— Вы угадали,— подтвердил Кёвеш.
— Вот послушайте, милая матушка,— сказал Геза.— Когда-то мы с этим мужчиной, а было это давным-давно, вместе служили в пограничной охране. И познакомился я в то время с Бетти Шмидт, миловидной голубоглазой блондиночкой. Очень она мне понравилась.и решил я…
— Купить обручальные кольца?
— Вот именно.
— Я так и сказал Беттике: ждите, через месяц я приеду с обручальными кольцами.
Кёвеш захохотал:
— Дальше, дальше! Говори дальше!
В эту минуту «тарый Гоор снова появился на ступеньках террасы. На этот раз с толстой, изрядно потрепанной черной книгой в руках, собираясь, видимо, либо учинить драку, либо прочитать проповедь нечестивцам.
Кёвеш, сидевший к двери спиной, его не заметил. Но хозяйка дома предостерегающе подняла руку:
— Только не сейчас, отец, не сейчас! Вняв жесту супруги, Гоор удалился.
— Ну, так что же вышло с кольцами? Продолжай!
— Ровно через месяц являюсь с кольцами: все, как обещал.
Более забавной истории Кёвеш не помнил за всю свою жизнь. Он буквально захлебывался от смеха.
— Приехал я, значит, и вижу: Беттики нет, а ее мать явно ко мне охладела.
— Только мать?
— Руди, прошу без оскорблений!
— Каких оскорблений? Ты спятил?
— Извини, пожалуйста, но я тогда был молод. И уж поверь мне, даже красив.
Это было для Кёвеша уже сверх всяких сил. Он прыснул, едва не захлебнувшись вином.
В эту минуту дверь в кухню отворилась и вошла Юлишка с детьми. Кроткое лицо ее было бледно, обе руки лежали на головках сыновей, а третий, поменьше, цеплялся за ее юбку.
Кёвеш, немного оторопев, поднялся и, отвесив поклон, долго стоял, прежде чем сесть на свое место.
— Здравствуйте, сударыня.
Юлишка ответила кивком головы. Когда наступившая пауза слишком уж затянулась, она жестом указала на блюдо с домашним печеньем, от которого еще поднимался легкий пар.