Совсем другая любовь
Шрифт:
Тай же подобную осторожность не разделял. Сообразив, что под каким контролем Джеймс держит себя, он принялся за ласку с удвоенным рвением, меняя то ритм, то интенсивность. Да и сам простонал, когда член на языке дрогнул и увеличился в размере. Правда, это было похоже скорее на одобрительный стон, нежели на прорыв страсти, но именно от него Джеймс толкнулся бедрами увереннее.
Вот только повторить эксперимент Джеймс ему не дал — запустил руку в волосы и придержал, останавливая. Сел на кровати, нагнулся и поцеловал Тайя в распухшие
— Давай запачкаем твои волосы в следующий раз, — шепнул хрипло. — А сейчас я хочу не только твой рот, но тебя целиком.
И потянул его вверх.
— Дай хоть раздеться! — рассмеялся Тай счастливо и проворно стянул с себя штаны. После он улегся на Джеймса, взял его голову в свои ладони и с чувством поцеловал. — Ты? Я? — спросил он, перемещаясь губами к тому самому чувствительному местечку за ухом.
— Ты, — Джеймс обнял его, прижимаясь всем телом. — Может быть тогда я окончательно поверю этой реальности.
— Ты еще сомневаешься? — улыбнулся Валентайн, подсунув Джеймсу под спину руку. Он обнял его крепче и смочил слюной пальцы свободной руки. Когда он коснулся входа, пальцы были уже почти сухими, поэтому увлажнить его как следует не вышло. Но судя по всему, Джеймс в долгой подготовке и не нуждался, раз и не давал Тайю такой возможности, обхватив его, будто тисками. Да Тай и не настаивал, в конце концов он без смазки знал, как заставить любимое тело дрожать от удовольствия. Поцеловав Джеймса напоследок со всей нежностью и страстью, он приставил головку ко входу и двинул бедрами, медленно подаваясь внутрь.
Вот только так было раньше. Когда тот, другой Джеймс, был готов терпеливо ждать едва ли не бесконечно. Тот же Джеймс, что сейчас шумно дышал под ним, терпение, похоже, давно растерял — он схватил Валентайна за бедра и дернул на себя, не позволяя ни медлить, ни осторожничать. Удивительно, но зашипев от боли, он умудрился при этом счастливо улыбнуться.
— Не сон, — прошептал он. — Определенно не сон.
— Да твою же… — не ожидавший подобного Валентайн захлебнулся от обрушившихся ощущений. На лице его играла такая же счастливая улыбка. А затем он двинул бедрами, впечатываясь в Джеймса.
И снова все было не так, как он помнил. Обычно Джеймс всегда закрывал глаза от переизбытка чувств, стонал в голос, кусал губы. Сейчас же он почти молчал, лихорадочно целовал шею, плечи и все, до чего мог дотянуться, и смотрел, смотрел, смотрел. В самую душу, в самую глубь таких же мутных, как у него самого, глаз.
Зато Тай сдерживать свои эмоции точно не хотел. Он стонал всякий раз, когда вздрагивал Джеймс, останавливался на миг, оттягивая собственную разрядку, и снова начинал двигаться, глядя Джеймсу в глаза.
Это было очень сложно сделать, но Тай ухитрился. Просунул руку между их телами, мазнул ладонью по напряженному животу и спустился ниже, сжимая горячий член. А дальше движения бедер и руки совпали. Вокруг члена стало совсем тесно, и Тай лишь сжал зубы, не позволяя ощущениям
— Тай… — выдохнул Джеймс жалобно, на секунду зажмурившись, пережидая, видимо, особенно сладостный момент. — Что же ты… Ай!
Этот беспомощный вскрик был чем-то совсем новым. Валентайн поспешно остановился, выругавшись — он был совершенно не готов к таким возбуждающим звукам.
— Твою мать… — прошептал, тяжело дыша. А в следующую секунду пригвоздил Джеймса к кровати, закрыв рот сумасшедшим жадным поцелуем.
И вот тогда Джеймс застонал. Негромко, вымученно — прямо ему в рот.
— Вспомнил, — выдохнул Тай и, бросив на Джеймса восторженный взгляд, прижал его к себе крепче и быстрее заработал рукой. Его бедра уже ходили ходуном, а внутри было так скользко от собственной смазки, что Тай уже и не боялся причинить Джеймсу боль.
Еще некоторое время он контролировал себя, концентрируясь исключительно на Джеймсе. Но в какой-то момент позволил дать себе слабину, прислушавшись к своим ощущениям. За что и поплатился. Позвоночник будто обожгло, а в паху стало нестерпимо тяжело и щекотно.
— Я… я скоро! — сбито прошептал — а может, и выкрикнул — Тай. И тут же его движения потеряли слаженность, а ласкающая пульсирующий член рука и вовсе остановилась, сжимая головку.
— Да-а… — отозвался Джеймс, и только тогда слово перешло в стон — оглушающе громкий, открытый и такой знакомый. И кончал он под ним уже так же, как и всегда — шумно, бурно, долго. Тай вколачивался в открытое для него тело, сколько только мог, даже во время выкручивающего жилы оргазма. И лишь когда опадающий член потерял силу, он неохотно остановился.
Джеймс погладил его по волосам и потянул за одну прядь, привлекая внимания.
— С возвращением, — прошептал он. — Теперь мне кажется, что не было всех тех лет без тебя — только кошмарный сон.
— А тебя с пробуждением, — прошептал Тай хрипло, все еще восстанавливая дыхание. Он вздохнул глубоко-глубоко, перекатился на бок и подпер голову локтем, наблюдая за Джеймсом. — И больше без кошмаров, — заявил он на сей раз серьезно, нащупал руку Джеймса и накрыл своей.
— Если бы… — вздохнул Джеймс и перевернулся на бок, крепко его обнимая и пряча голову на груди.
Глава 26
Джеймс так и не пришел, хотя прошло столько часов. А может, прошло вовсе не так много времени. Трудно о нем рассуждать, когда ждешь. В такие моменты каждая минута становится бесконечностью — тягучей и мучительной.
Ноги уже устали ходить от одной стены к другой, но сидеть на месте было превыше всяких сил. А что если самому попытаться найти Джеймса? Да и скорее всего долго искать не придется — наверняка он в той самой комнате. Вместе с этим…