Совсем другая любовь
Шрифт:
— Я боюсь за его психическое здоровье, — признался КРИС. — Я принял решение руководствоваться только словами, произнесенными вслух, но то, что происходит сейчас у него в голове, в любом случае не поддается никакому анализу. Добавлять туда еще больше смятения своим предложением я просто боюсь.
Впрочем, глубоко внутри Майкл был абсолютно, непоколебимо убежден: Джеймс никогда не позволит Валентайну вот так уйти. Он никогда не станет его личным палачом.
— Джеймс! — раздался тут зычный голос в коридоре. — Джеймс, выходи! Ну что за прятки, в
КРИС вздохнул.
— Прости меня, Майкл, — сказал он тихо. — Я поступил необдуманно. Я посчитал, что понял ваши мотивы, но ошибся.
Майкл ничего не ответил — просто не мог заставить себя произнести: "Ничего. Не страшно. Бывает…"
— Где он? — только и смог спросить он. — С ним нужно поговорить. С Джеймсом, разумеется…
— Идет по внешнему коридору, — без заминки сообщил КРИС. — Идет сюда. Кажется, он решил, что слишком жестоко оставлять Валентайна в неведении, и собирается рассказать ему правду.
— Отлично! — выдохнул Майкл и рванул к дверям. Джеймса нужно было перехватить, и перекинуться хоть парой слов, раз разговор долгим не получится. — КРИС! Еще вопрос: какова возможность психического расстройства у Валентайна, если ему сейчас все рассказать? — спросил он на ходу уже в коридоре.
— Небольшая, — прежде чем ответить, КРИС ненадолго задумался. — Он здоровый и сильный человек, проживший вполне счастливую жизнь. Большинство испытаний, выпавших на долю Джеймса, случились уже после смерти Валентайна, и самым большим была сама эта смерть. В жизни Валентайна таких потрясений не было.
— Ну хоть кому-то из нас повезло, — бросил Майкл, решительно направляясь Джеймсу навстречу.
Это были не просто слова, брошенные на эмоциях. Валентайн, похоже, действительно относился к такому сорту людей, которым доставалось все. Вокруг кого вращалась вселенная. Майкл никогда не завидовал таким людям, просто было удивительно, что одни раз за разом хлебают дерьмо, а остальные как у Христа за пазухой… Малочисленная каста везунчиков — вон, даже с того света возвращаются.
А еще Майкл снова малодушно поймал себя на мысли, как бы не пожалеть о том, с какой готовностью к самопожертвованию он отказался от предложения КРИСа.
Джеймс шел по коридору, едва заметно ускоряя, то замедляя шаг. Выглядел он при этом скорее сосредоточенным и серьезным, чем расстроенным, и еще пару месяцев назад Майкл, наверное, обманулся бы, но не сейчас, когда за плечами была уже целая школа по распознанию искусных масок. Уже одно то, что Джеймс горбил обычно прямую спину, говорило о многом, а приплюсовав к этому совершенно красные глаза и стиснутые до белых костяшек кулаки…
Сердце Майкла сжалось, и он убыстрил шаг. Совсем не верилось, что еще час назад они с Джеймсом друг другу улыбались.
Оба они шли довольно быстро, а потому Майкл даже не успел обдумать, что сказать, прежде чем оказаться лицом к лицу. И безо всяких слов он просто поймал Джеймса за руку. Они простояли так несколько секунд, молча глядя друг другу в глаза. А что тут сказать? Что он, Майкл, рядом? Так
— Он ждет тебя, — наконец выдавил Майкл и слабо улыбнулся.
— Да… — отозвался Джеймс, кажется, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. Не пропустить их даже во взгляд. — Я… Я не знаю, что ему сказать.
— Слова сами собой найдутся, — заверил его Майкл. — И постарайся не испортить ему возвращение, — он вздохнул полной грудью, но все равно чувствовал, что задыхается, будто его бросили в вакуум. — Он заслужил по-человечески теплый прием, — проговорил Майкл сдавленно. Разомкнуть пальцы, сжимавшие ладонь Джеймса, было почти невыполнимой задачей, но Майкл с ней справился.
Но все его попытки пропали втуне, потому что Джеймс сам стиснул его руку.
— И что я должен сделать? — спросил хрипло. — Что, Майкл? Забыть эти пять лет? Забыть, как хоронил его, оплакивал, пытался жить дальше? — он, похоже не замечал, как сжимает пальцы все сильнее, причиняя боль, но потом опомнился и разжал их, отвернувшись. — Или, может, ты хочешь, чтобы я забыл тебя?.. — добавил почти шепотом. — Тебе так будет легче?
— Не будет! — решительно возразил Майкл. Опять Джеймс подозревал его невесть в чем! Ну как можно было его убедить, что все изменилось? Что нет больше метаний, что он, Майкл, решил для себя все наконец. Причем еще тогда, когда последний вой сирены не успел стихнуть. — Я не хочу, чтобы ты забывал меня. Разве я просил об этом? — он положил руку Джеймсу на плечо и, помолчав, с горечью улыбнулся: — Похоже, мы начинаем меняться местами. Теперь становится неважным, чего хочу я. Теперь главное, что захочешь ты, — он стиснул его плечо сильнее, а потом и вовсе дернул Джеймса на себя. — Но мы поговорим об этом позже. А сейчас ты поговоришь с ним, — он обнял его совсем крепко. Наверное, Джеймсу даже было больно, но ослабить хватку Майкл не мог.
* * *
Звук шагов был хорошо слышен в пустом коридоре, и Валентайн, не мешкая, рванул навстречу Джеймсу.
— Ну наконец-то, — Валентайн широко улыбнулся. — Я так понял, тебе сказали, что меня не вылечить? Но ты же знаешь, на мне все как на собаке, — он шагнул вперед, намереваясь обнять Джеймса, но тот поспешно шагнул в сторону. Валентайн нахмурился. — Да что с тобой? — спросил тихо. — У меня что-то с лицом? — он поднял руку, поспешно щупая себя, но не нашел никаких изъянов.
— Нет, Тай, — Джеймс покачал головой. — У тебя все в порядке. Думаю, даже больше, чем в порядке — КРИС наверняка и над твоими генами поработал.
— Кто такой КРИС, и какой я теперь супермэн, ты мне потом расскажешь, — Валентайн внимательно посмотрел на него, помолчал и нахмурился. — На тебе лица нет. Лучше скажи сразу, что не так. Ты же знаешь, терпеть не могу умалчиваний, — на сей раз он остался на месте, не пытаясь ни обнять, ни подойти ближе. Валентайн ждал ответа. Четкого и полного.