Совсем другая жизнь
Шрифт:
— Поиграй где-нибудь в другом месте.
— Брось, не будь такой зажатой.
На столе зазвонил телефон. Андрей поднял трубку и услышал знакомый шипящий голос:
— Перестань писать про девипам, сука.
— Хорошо, — спокойно сказал Ветров, но уровень тестостерона в его крови разом упал, — а про что именно мне писать?
— Я все сказал. Если еще хоть что-то напишешь — тебе не жить.
— А пока не написал, можно жить спокойно?. — Ветров почему-то почувствовал уверенность. — То есть предыдущие вы мне прощаете? Спасибо.
Андрей не знал, что звонивший человек не
Александр Игнатьев поехал в НИИ «Медприбор» за консультацией. После того как он получил донесение от Филина, он решил его проверить.
О существовании пятого НИИ (еще его полуофициально называли Клиника) Игнатьев узнал всего несколько месяцев назад. Он вел охоту за Хаттабом. Точное имя террориста — Хабиб Абдул Рахман. Кличка — Черный Араб. Он приехал в Чечню летом 1995 года, после боев на таджикско-афганской границе. С ним была группа из двухсот ваххабитов, обученных и экипированных на деньги Бен Ладена. Очень скоро он развернул сеть лагерей подготовки террористов. А прославился засадами на колонны федеральных войск и организацией терактов в России, нападением на Дагестан и взрывом домов в Москве.
ГРУ и ФСБ пытались убить Хаттаба с 1996 года. Несколько раз полевой командир буквально ускользал из рук спецназа. В конце концов Игнатьеву удалось завербовать человека, входившего в отряд охраны Хаттаба. От него разведчики узнали, что Черный Араб окружил себя тройным кольцом охраны.
Агенту-боевику удалось пронести в лагерь Хаттаба в Ножай-Юртовском районе электронный маячок. Находившаяся в горах поисковая группа спецназа пошла на сигнал. Но операция сорвалась: мощности батареек хватило всего на полчаса работы маячка. За это время спецназ просто физически не успел дойти до места.
Тогда Игнатьев предложил отравить Хаттаба. Рапорт с предложением ушел наверх. Там долго думали, а потом Александра вызвал начальник ГРУ. Он приказал готовить операцию и дал телефон специалиста из пятого НИИ «Медприбор».
— Этот человек даст яд, — сказал генерал.
Так Игнатьев познакомился с Доктором, одним из сотрудников института. Тот обработал самым современным отравляющим веществом письмо, отправленное Хаттабу из Саудовской Аравии. (Его накануне перехватило ГРУ.) Любой контакт с письмом являлся смертельным. Причем действие яда со временем значительно усиливалось. Вся цепочка, по которой письмо затем отправили адресату, была обречена. С той лишь разницей, что человек, вскрывший послание, погибал сразу. А остальные — спустя несколько дней. Так что письмо убило не только Черного Араба, но около десятка приближенных к нему людей и курьеров.
Шамиль Басаев, проводивший расследование гибели Хаттаба, догадался об убойной силе письма. По его приказу конверт запечатали в полиэтилен и подбросили в схрон с оружием у селения Горный Аллерой Ножай-Юртовского района. Потом через чеченских милиционеров сообщили про этот тайник федералам.
Сержант из
Он крепко выругался и схватился за трубку телефона, вызывая санитарный вертолет. Этим Дровосек спас себе жизнь. Но все равно получил отравление и попал в госпиталь. А письмо-убийцу уничтожили.
За операцию по ликвидации Хаттаба Игнатьев и получил звезду Героя России…
Доктор навещал Игнатьева в госпитале. Объяснял врачам некоторые тонкости действия яда. Поэтому Александр пообещал ему после выздоровления поставить бутылку хорошего коньяка.
— Я хочу отдать вам должок, — сказал Александр, позвонив Доктору.
— Думаю, вы мне должны гораздо больше, чем думаете, товарищ Герой России, — добродушно ответил Доктор.
Они встретились в прокуренной бильярдной на Кузнецком Мосту. Игнатьев поставил на стол-стойку бутылку армянского коньяка пять звезд. Купил бутербродов с семгой.
— Гарно, — улыбнулся доктор. Это был седой поджарый мужчина в больших круглых очках. Под бежевым плащом был старенький свитер.
— Откуда вы узнали про Героя России? — поинтересовался Дровосек. — Указ же не публиковали.
— Моего телефона тоже нет в справочниках, но вы же его знаете, — уклончиво ответил Доктор, скосив глаза на длинноногую девчонку, наклонившуюся над бильярдным столом.
Игнатьев не стал ходить вокруг да около. Доктор, хоть и служил в особо секретном учреждении ГРУ, но был не разведчиком, а ученым до мозга костей. Человеком простым и открытым, правда, зацикленным на науке. Поэтому Дровосек решил, что проще выложить карты на стол.
— Ты слышал, что Бен Ладен украл у вас девипам? — шутливым тоном спросил он после того, как они выпили по третьей и душевно поговорили на общие темы.
Доктор чуть не поперхнулся.
— И ты туда же. Вы что, сговорились? Только что комиссия была, все перевернула вверх дном. Вы, ребята, если не разбираетесь, так не лезьте! Вы же совершенно не представляете, о чем речь.
— Просвети.
— Да бред все это. Зачем тебе?
— Шифровка пришла из Афганистана. Агент какой-то (не наш) сообщил, что Бен Ладену показали девипам. Вот все и забегали. Но это — между нами.
— Этот агент анаши обкурился, — отрезал Доктор.
— Давай еще по одной. Уф. Хороший коньяк. А откуда вообще этот девипам взялся?
— Я же говорю: бред. Его еще при коммунистах начали разрабатывать. Тогда же геронтократия была, помнишь? Боялись, что политбюро совсем из ума выживет. Тем более у многих все признаки болезни Альцгеймера были. Дали задание разработать что-то для укрепления памяти. А тот, кому это поручили, был скрытый шутник. Назвал проект «Девипам», сокращенно от «Девичья память». Так оно в результате и вышло — совсем наоборот: препарат не укреплял, а снижал память.
— У нас всегда так, — Игнатьев хохотнул.