Совсем другое небо (сборник)
Шрифт:
— Послушай, ты должен доказать, что заслуживаешь это! Тебе известно, что у меня всегда были лучшие водители?
— Известно, вот поэтому мне и кажется странным…
— Что тебе кажется странным?
— Что я должен быть первым водителем роты!..
«Ага! Значит, задело. Теперь его заест совесть, а это — хороший признак», — думал я. У меня поднялось настроение. Я уже верил, что Йироутек все понял.
— Договорились! Завтра будет приказ о твоем назначении на новую должность, и завтра же начнешь принимать технику. Я приду посмотреть, —
— А вы не раздумаете? — спросил Йироутек, погасив в пепельнице свой окурок.
— Нет! Можешь идти!
Дни шли — Йироутек не менялся. Его отношение к технике улучшилось, но сам он оставался все таким же.
На учениях, поставив машину в указанное место и замаскировав ее, он сразу куда-то исчезал. Или где-нибудь лежал, или шел поболтать с другими водителями. Машина его мало волновала. Во время отъезда его зачастую вынуждены были искать. И всегда он находил тьму отговорок, чтобы избежать наказания.
Сколько раз я разъяснял ему обязанности водителя командирской машины на учениях, сколько раз делал замечания и предупреждения — ничто не помогало. Тщетно искал я методы, с помощью которых мог бы заставить его работать лучше, с большей ответственностью. В роте быстро узнали, почему его назначили ко мне. И я теперь не мог отступить, не мог его выгнать и взять другого водителя. Поняв это, Йироутек стал злоупотреблять моим бессилием в сложившейся ситуации.
Вся рота ждала, чем все это кончится.
Мы проводили учения на Шумаве. В один прекрасный летний день, какие обычно рисуют в иллюстрированных журналах, все взводы отлично выполнили свои задания, и у нас осталось время на отдых. Мне захотелось умыться, смыть с себя пыль и грязь. Я метался в поисках воды: посуда была пуста, а моего водителя, как всегда, не оказалось на месте.
Именно тогда мне пришла в голову одна идея, или, если хотите, созрел план мести.
«Я тебе устрою наказание!» — думал я, собирая вещи, разбросанные возле бронетранспортера. Когда я все уложил и машина была готова к отъезду, я еще несколько раз окликнул Йироутека, но никто не отозвался.
— Ну, теперь ты узнаешь все прелести Шумавы!
Я включил мотор и медленно поехал по лесной дороге, следя в зеркальце заднего обозрения, не появится ли Йироутек. Тщетно. Я уже готов был вернуться и отказаться от своего воспитательного метода, как вдруг из леса вынырнула фигура — Йироутек!
Я узнал его. Ботинки расшнурованы, куртка переброшена через плечо. Затягивая брючный ремень, он кричал мне что-то вдогонку.
Я сделал вид, будто не вижу его, и продолжал ехать, правда очень медленно, так что стрелка спидометра почти не двигалась.
Йироутек быстро привел себя в порядок и побежал следом. Он махал руками, что-то выкрикивал, догоняя меня. Когда он уже почти поравнялся с машиной, я прибавил газ.
Йироутек остановился. Кажется, сдается! Но вот опять
Йироутек бежал изо всех сил и кричал, чтобы я его подождал. Но я, будто не слыша и не видя его, снова завел мотор и поехал.
Таким образом Йироутек пробежал добрых пять-шесть километров, и это — в самую жару!
Наконец я выключил мотор и повернулся к догонявшему меня Йироутеку. Он добежал из последних сил и в изнеможении упал на сиденье машины.
— Как прогулялся? — спросил я, улыбаясь. Он не ответил, лишь тяжело дышал, стирая пот со лба. — Давай садись за баранку и поворачивай назад!
Мы возвратились туда, откуда я выехал, а он выбежал. Остановились на том же месте. Не говоря ни слона, Йироутек замаскировал бронетранспортер, проверил мотор, что-то исправил, а потом молча сел в тени машины.
— Подожди здесь, я схожу за водой — надо умыться, — бросил я как бы само собой разумеющееся.
— Я сбегаю за водой, товарищ капитан! Я мигом! Действительно, он тут же вернулся с посудой, наполненной до краев прохладной водой.
— Раздевайся, я полью тебе!
Я обдавал водой его покрасневшее от прилива крови тело, и мы оба вдруг рассмеялись. Смеялись до упаду.
— Ну а теперь кури и отдыхай!
— Товарищ капитан, — тихо проговорил водитель, — я теперь от бронетранспортера ни на шаг…
— Прекрасно, не будем об этом говорить. Видишь ли, главное — в том, чтобы на человека можно было положиться…
— Я знаю, что валял дурака…
— Да, ты был хорош!
Вернувшись с учений, Йироутек стал самым исполнительным солдатом. До самого его ухода в запас у меня не возникало с ним больше никаких проблем. Он действительно стал первым водителем в роте.
Когда на каком-то совещании младшие командиры поинтересовались, как мне удалось этого добиться, я ответил:
— Видите ли, особый метод воспитания…
Дирижер
— Кавалеры, приглашайте дам на танец! Мы переходим к следующему танцу в нашем ускоренном танцевальном курсе. Это хорошо известный вам латиноамериканский танец «румба». — Танцмейстер необыкновенно элегантно и привычно показывал шаги, вариации, фигуры.
Шли занятия школы танцев, организованные начальником клуба для солдат нашей части.