Совсем не герой
Шрифт:
— А где солнышко?! — с сарказмом поинтересовался Ричард, плотоядно глядя на «глубинного ужаса».
— Ничего не понимаю, — расстроенный, произнес тот. — Мы же правильно шли!
— Значит, неправильно, — задумчиво сказал я, безуспешно вглядываясь в окружающее пространство. — Эх ты Сусанин!
— Антоний, а давай я его съем, — предложил кот. — Польза от него как от проводника нулевая, а кушать очень уж хочется.
Я насмешливо глянул на пришибленного студента и ответил решительным «нет». Почему-то казалось, что мы непременно выберемся из туннеля, причем в самое ближайшее время. Вот сейчас я немного посижу,
Однако подумать мне не дали. Где-то в глубине пещеры раздался протяжный гул, будто кто-то очень остроумный решил поиграть на трубе в метро, и через мгновение над нами нависла огромная голова. Я никогда не видел драконов, но почему-то понял, что она принадлежит представителю именно этого семейства. Размером с автобус, с черной лоснящейся чешуей и кучей роговых наростов, она смотрела на нас умным желтым глазом с вертикальным зрачком.
— Ба-а, — удивленно произнесла голова рокочущим басом. — Быстро я свихнулся…
— Э-э-э… извините, если мы вас потревожили, — каким-то очень уж писклявым голоском проблеял я.
— Да ничего. — Дракон в задумчивости прикрыл глаза. — Когда-нибудь это должно было случиться. Сколько я здесь? Да лет двести уже, не меньше. А одиночество, оно никогда не идет на пользу. Сперва сам с собой разговаривал, теперь — с собственными галлюцинациями. Это даже лучше…
Дракон тяжело вздохнул и замолчал.
— А мы не галлюцинации, — храбро сказал вставший рядом со мной Ричард. — Мы очень даже живые и настоящие. А еще мы заблудились.
— Все мы блуждаем в лабиринте собственных мыслей, — вяло отозвался дракон.
— А, ну вы, может быть, и в мыслях, а мы — в самом натуральном лабиринте. Подземном, — не унимался Ричард. — А вы тут, как я понял, давно. Может, подскажете дорогу наверх?
— А что вы забыли там, где выжженная земля и высушенные реки?
— Как, уже? — У меня внутри все похолодело. — Но нечисть должна была напасть лишь через месяц!
— Я не ведаю, о чем говорите вы, человек и странное мохнатое существо, — поразмыслив, отозвался пещерный ящер. — Двести лет назад я, ослепленный безумной ревностью, уничтожил цветущую империю Резидал, за что и был заключен в эту темницу своими братьями-драконами. И здесь я должен ждать новый рассвет, когда на мертвой земле воскреснет жизнь.
Распихав нас с Ричардом, вперед выскочил взъерошенный Эдмунд и, ошалело уставившись на дракона, зачастил:
— Так вы тот самый черный дракон Радегаст, король всех драконов, который уничтожил самую сильную на тот момент империю?!
— Да, это я, — со странной смесью гордости и печали ответил звероящер. — Мое имя, наверное, до сих пор проклинает каждый из людей?
— О, вовсе нет, — радостно отозвался паренек. — Вы вошли в легенду! Если кратко пересказывать ее текст, то вас жестоко обманул ваш же брат. Он подло оклеветал вашу жену, прекрасную королеву Лилию, сказав, что она изменяет вам с императором Резидала (драконша изменяет мужу с человеком?! Я поперхнулся от этакой новости)! А вы, ослепленный ревностью, уничтожили столицу империи. Но ваш подлый брат, воспользовавшись вашим беспамятством и подкупив совет, заточил вас в этой пещере.
Теперь уже настала очередь дракона ошалело пялиться на нашего умного «ужаса», хватая зубастой пастью воздух. А тот, подойдя к кульминации своего повествования, и вовсе разошелся:
— Но
Эдмунд торжественно закруглил рассказ, а мы все с интересом смотрели на короля драконов. Тот же впал в окончательнейший ступор. Из ноздрей его величества пошел дымок, а глаза остекленели, так что я искренне забеспокоился, как бы ящера не хватил удар. М-да, не хотел бы побывать на его месте. Столько лет прожить в темной пешере, и, как оказалось, зря. Честное слово, короля было по-человечески жалко.
— Человек, — встряхнув головой, с надеждой спросил Радегаст. — А ты, случайно, не знаешь, кто сейчас король драконов?
— Ваш брат, — просто ответил Эдмунд. Дракон радостно хмыкнул и мстительно сощурил глаза. Похоже, сегодня в государстве драконов намечается переворот.
— Спасибо вам всем, — задушевно произнес ящер. — Вы открыли мне глаза и вселили надежду в мою душу. Я бы охотно пообщался с вам еще, но… спешу.
— Ваше королевское величество! — опомнившись, закричал я. — А вы не могли бы помочь нам попасть на поверхность?
— Всегда пожалуйста. — Из темноты выплыла огромная лапища и призывно распахнулась. — Теперь вы — мои друзья и всегда можете рассчитывать на мою поддержку.
— Спасибо большое.
Я первый шагнул к «руке» короля драконов…
Дальше было феерическое зрелище. Вся наша команда расположилась в лапах дракона, и тут же он высоко подпрыгнул вверх, взмахнув огромными крыльями. Раздался хруст ломаемого камня, и свод пещеры обрушился, открыв ясное голубое небо. Я зажмурился, так как солнце светило слишком ярко для моих привыкших к темноте подземелий глаз.
Потом был абсолютно сумасшедший полет. Радегаст, король драконов, оказался по-настоящему огромен. Размером с пассажирский лайнер и примерно с таким же размахом крыльев, он скользил по воздуху необыкновенно мягко, очень быстро набрав приличную высоту. Его исполинские крылья едва шевелились, но мы все набирали скорость, с ужасом и восхищением глядя на проплывающую внизу землю. Даже я ощутил настоящую эйфорию. Представляю, что чувствовали мои никогда не летавшие на самолетах спутники.
Радегаст высадил нас за пару километров от Синзуала и тут же полетел вершить справедливость, пообещав заглянуть на огонек, как только вернет себе трон. Мы просили, чтобы он управился побыстрее, и махали руками и лапами вслед, громко желая нашему новому другу успеха.
Надо сказать, что дракон оставил нас рядом с оживленным трактом, но с появлением Радегаста этот тракт, как бы это сказать, оживленным быть перестал. Вся неспешно бредущая в сторону столицы вереница людей, побросав телеги и вещи, замаскировалась в придорожных кустах, испуганно на нас глядя. Да уж, та еще компания. Четыре человека, один из которых своей бледностью напоминает вампира (это Эдмунд), а другой щеголяет в униформе инквизиции, огромный синий кот и орк. Причем все грязные, взъерошенные, раздраженные и якшаются с драконами. Ну и за кого нас должны были принять? В общем, не знаю, кого в нас видели несчастные люди, но, когда мы шли по дороге, болтая и радуясь солнышку, к нам не осмелилась подойти ни одна живая душа.