Совсем не герой
Шрифт:
Ник первым нарушил молчание, прошептав:
– Куда направимся дальше?
– Нужно отыскать мою бабушку, – так же тихо ответила Джоанна.
Проблема заключалась в том, что Хантов никто не мог обнаружить даже при самых спокойных обстоятельствах. Родные постоянно переезжали и меняли номера телефонов каждый год, а иногда даже раз в несколько месяцев, и сообщали новые контакты уже постфактум. Время от времени Джоанна гадала: уж не преследовал ли их кто-нибудь.
Она задумчиво провела ладонью по лицу. Как же передать послание бабушке?
Внезапно в голове всплыло воспоминание. Семью Хантов считали ворами, фальсификаторами и торговцами краденым. Они никогда не посвящали Джоанну в свои темные дела, но она слышала обрывки разговоров, пока гостила. Бабушка постоянно повторяла: «Если случится нечто непредвиденное, отправляйтесь в отель “Виверна” рядом с доками Куинхита. Там у нас есть друзья».
– Ты когда-нибудь слышал о доках возле Куинхита? – шепотом поинтересовалась Джоанна.
– Это возле Блэкфрайерс? – уточнил Ник. – Кажется, там находился какой-то очень старый причал.
Скорее всего, это то, что нужно.
– Моя семья в Лондоне сумеет нам помочь, – едва слышно пообещала она. – Но наши преследователи повсюду. Они наверняка устроили засады на всех дорогах. – В прошлый раз при облаве именно так и случилось.
– А телефоны не работают, – вздохнул Ник. – Даже попутку не вызвать.
– Нас будут ждать везде: в Блетчли, в Вулвертоне.
– А что насчет Бедфорда? – вскинул голову он.
– Бедфорда? – переспросила Джоанна, недоумевая, при чем тут город в получасе езды отсюда – причем совершенно не по пути в Лондон. – Что мы там… – и осеклась, проследив траекторию рассуждений собеседника. – Там находится другая железнодорожная линия.
Если повезет, преследователи сосредоточат внимание на маршрутах от Милтон-Кейнс в направлении к станции Юстон и не станут наблюдать за веткой Бедфорд-Блэкфрайерс.
Джоанна прокрутила в голове возможный сценарий. Они с Ником попали в весну будущего, а солнце зашло примерно минут тридцать назад. Значит, сейчас должно быть около девяти или десяти вечера. Еще часов восемь до рассвета. Пешком идти до Бедфорда придется долго, но это реализуемо. После – один-два часа на поезде до Лондона… Основную часть пути получится проделать под покровом ночи.
– Хорошо, идем, – кивнув, прошептала Джоанна. – Чем раньше отправимся, тем лучше. – Она уже зашагала по тропинке, но поняла, что не слышит шума движения за спиной, и обернулась.
Ник не спешил последовать за спутницей.
– Пожалуйста, – взмолился он. – Просто расскажи мне, что вообще творится.
Она почувствовала, как обрывается сердце. Лунного света, обрисовывавшего широкоплечую фигуру парня, стоявшего в тени лавровых деревьев, не хватало, чтобы различить его выражение лица.
– Сейчас не время для разговоров, – прошептала Джоанна. – Здесь небезопасно.
Ник огляделся по сторонам. Они были одни в этом тупичке – ни машин, ни камер наблюдения рядом. Она и сама понимала, что могла бы выделить
– Ник, пожалуйста. – Находиться так близко от возлюбленного казалось невыносимым. Ощущать знакомое притяжение: не только физическую реакцию тела, но и эмоции, вспыхивавшие при каждом взгляде на него, – чувство возвращения домой и нежелание больше расставаться. – Ты должен мне довериться. Нам нужно торопиться.
Помолчав пару секунд, Ник проронил:
– Ты постоянно называешь меня по имени. Хотя мы вчера даже не познакомились как следует.
– В каком смысле? – Ведь они разговаривали по пути из школы и сегодня в кондитерской.
– Ты не представилась, – пояснил он.
Джоанна почувствовала себя так, будто кто-то вырвал ей сердце. Она постоянно думала о Нике и общалась с ним как с давно знакомым человеком, но все время забывала, что он-то ее только-только встретил. Если верить Джейми, в истинной хронологической линии они были родственными душами. А теперь… Ник даже не знал ее имени.
– Меня… – Голос подвел и сорвался от нахлынувших эмоций. – Меня зовут Джоанна.
Вероятно, расслышав их, но не сумев определить причину, собеседник вскинул голову и официальным тоном произнес:
– А я Ник Уорд. Приятно познакомиться.
Джоанна не могла отвести взгляда от его скрытого в тенях лица. Она помнила их первую встречу в другом времени: когда юноша с темными волосами и добрыми глазами вошел в библиотеку Холланд-Хауса.
Неделями они взахлеб беседовали, лишь они вдвоем, работая в утренние смены, окруженные музейной тишиной. В памяти снова и снова всплывал их первый поцелуй, приглушенный и смущенный смешок Ника после соприкосновения их губ. А теперь… Ему даже не известно ее имя.
– Джоанна… – проговорил он осторожно, как примериваешься к звучанию нового для себя слова. Оставалось надеяться, что ему не удастся рассмотреть ее лица в окружающей темноте. – Сегодня я отправился прогуляться по магазинам и внезапно перестал понимать, что происходит. Весь мой мир перевернулся с ног на голову. Люди начали появляться из ниоткуда. Один из них заморозил мое тело. Девушка погибла. – Он резко втянул в себя воздух. – А потом я вернулся домой только для того, чтобы обнаружить: моя семья исчезла. Ты обещала, что сумеешь объяснить происходящее.
Марджи умерла. После напоминания о смерти подруги Джоанна почувствовала, что едва может сдерживать слезы, и обхватила себя руками, стараясь справиться с эмоциями. Она с трудом верила, что все случилось на самом деле. А Ник смотрел на нее как на источник всех ответов.
Вот только она не могла рассказать все. Только не охотнику на монстров, каковым он и являлся в прошлой хронологической линии – героем из легенд. Если сообщить лишнее или неточно сформулировать, это может направить его по прежнему пути. Который однажды уже привел к гибели родных Джоанны.