Совсем не герой
Шрифт:
– Нет ничего предопределенного, – возразила Джоанна. – Я уже один раз изменила хронологическую линию. Мои способности…
– Твои способности? – последовала новая вспышка эмоций от Астрид. – Боже, да ты же совсем ничего не понимаешь. – Она сунула руку в карман и достала предмет, напоминавший обычную визитную карточку из плотной белой бумаги с изображением синей птицы в углу. Кто-то написал ручкой перечеркнутую цифру пять, а затем добавил четверку. – Ты пока мне не веришь. Или веришь не до конца. Но скоро убедишься в моей правоте.
Что это была за визитка? Джоанна уже видела где-то так же перечеркнутые цифры. Но где? Внезапно перед внутренним взором всплыло воспоминание о том, как Аарон дал брошь с нацарапанными на обратной стороне числами – жетон для путешествий, предмет с заключенным внутрь временем.
– Подожди! – воскликнула Джоанна, поняв намерение Астрид – та собиралась переместиться. – Ты не можешь уйти!
Бывшая подруга обернулась.
– Когда все начнется, не беги ко мне за помощью. Я уже сражалась в этой войне и знаю, чем она закончится.
Она сделала шаг и исчезла, не завершив его. Джоанна осталась в одиночестве.
15
Джоанна схватилась за стол, глядя на чашку с горячим чаем, над которым до сих пор поднимался пар. Могла ли Астрид говорить правду? Могло ли действительно надвигаться нечто ужасное?
В совершенно обыденной обстановке кухни предупреждение казалось нереальным. Как и остальная беседа… Чувство вины легло на сердце Джоанны свинцовым грузом. Если бы не она, мистер Ларч мог бы по-прежнему быть жив. Сколько людей мертвы в этом потоке событий лишь из-за ее эгоистичного желания вернуть родных?
Едва осознавая, что делает, Джоанна направилась туда, куда ушли спутники. Соседнее помещение оказалось пустым напоминавшим галерею пространством с эклектичным набором картин: мультяшными набросками бассет-хаунда, акварельными рисунками оживленной пристани, изображениями наружного пейзажа, выполненными маслом. Сочетание разнообразных стилей должно было бы создавать ощущение хаоса, но, наоборот, вызывало приятное умиротворение. И вносило легкий диссонанс мрачным мыслям, порожденным словами Астрид.
«В этом потоке времени отсутствуют те, кто присутствовал в предыдущем. Где они сейчас, по-твоему?»
«Для нас это сложное решение. Наш выбор не столь очевиден и прост».
В дальнем конце помещения виднелась лестница. Шагнув на первую ступеньку, Джоанна схватилась за перила. Она чувствовала себя больной. Из-за применения ее дара на Нике погибли люди, которых он защищал в прошлом. А если бы все осталось по-прежнему, вместо них сейчас были бы мертвы монстры – включая ее семью. В этом уравнении любое решение казалось невыносимым.
Слова Астрид эхом звучали в сознании снова и снова.
Джоанна проглотила ком в горле. Ее выбор между Ником и родными в пользу последних привел к гибели невинных жертв. Но Астрид права: последствия только
Она перевела взгляд на свою руку, лежащую на перилах. Слова Астрид звучали в голове: «Что ты хочешь услышать? Что тебе нужно занять его место и самой податься в героини? Во всем этом больше нет смысла». Но если Ник мог бы предотвратить катастрофу, значит, на подобное способен и кто-то другой. И так как Джоанна уже однажды изменяла поток событий…
Вот только она сумела применить свой дар сознательно всего раз. В остальных случаях он вырывался помимо ее воли: на золотом ожерелье, когда умерла бабушка, и на замке тюремной камеры во дворце Уайтхолла, когда выплеснулась злость из-за провалившейся попытки обнаружить скважину для ключа.
Теперь, сместив ладонь так, чтобы касаться шелковистого дерева лишь кончиками пальцев, Джоанна попробовала применить свои способности, даже не уверенная, как они действуют. Знала только, что дар мог отматывать время вспять и что при дворе его считали запретным.
Она сделала глубокий вдох и сосредоточилась, ощутив легкое сопротивление хронологической линии, похожее на нежное дуновение ветра. Затем сфокусировалась еще сильнее. Внутри будто вспыхнула искра энергии, которой не было раньше. Оставалось раздуть из нее пламя и мысленно вообразить, как дерево под кончиками пальцев вновь обретает гибкость и покрывается корой.
«Вернись к прежнему состоянию», – приказала Джоанна.
Ничего не произошло.
«Время, отмотайся назад», – мысленно велела она.
– Так и будешь торчать там и пялиться вниз? – нетерпеливо протянул чей-то голос.
Вздрогнув, она вскинула голову и увидела на ступенях парня лет восемнадцати. Его светлые волосы казались пепельными – почти серыми – и обрамляли длинной завесой угловатое лицо с мягкой линией рта. Единственной приметной чертой незнакомца служили глаза, напоминавшие бабушкины – ярко-зеленые и холодные, как изумруд. А потом Джоанна обратила внимание на татуировку. На бледном предплечье отчетливо выделялись черные контуры: голые ветви опаленного дерева.
Перед ней стоял член семьи Арджентов, как Корвин, командовавший Ником, словно тот был собакой.
Парень поймал взгляд, направленный на его татуировку, с наигранным ужасом расширил глаза, явно передразнивая выражение Джоанны, и спросил:
– В чем дело? Не любишь Арджентов? – После чего наклонился вперед так, чтобы смотреть прямо ей в лицо, и спросил: – Неужели ты боишься меня? – И добавил со ставшим неожиданно искренним видом: – Думаю, да. Еще как боишься. А раз так, то должна быстрее бежать отсюда.