Совсем не герой
Шрифт:
Настала очередь кузины заливаться румянцем. Но тут Том усмехнулся и спросил ее:
– Что ты натворила? Украла что-нибудь?
– Я бы никогда… – начала было Рут.
– И не один раз, – перебил Джейми. – К твоему сведению, тебе по факту запрещено появляться в поместьях семьи Лю. Не уверен, что мы можем отвести тебя в убежище.
– Серьезно? – возмутилась двоюродная сестра.
Джоанна по-прежнему не понимала, шутил Джейми или нет.
– Меня тоже когда-то изгнали с их территорий, – с ностальгическими нотками в голосе сообщил Том. – Не переживай, Лю тебя простят. Они сентиментальные добряки. –
Фрэнки завозился под мышкой хозяина. Том нагнулся и опустил питомца на землю. Пес тут же помчался вдоль пирса к расставленным складным столикам Хатауэев. Черная кошка подбежала поприветствовать бульдога.
– Идем, – пригласил Джейми и зашагал по тротуару.
– Куда ты нас ведешь? – уточнила Джоанна. – Что это за убежище?
– Совместная территория Лю и Хатауэев, – объяснил Том.
Она с недоумением посмотрела на Джейми.
– Я думала, что вашей семье подконтролен участок в районе Ковент-Гардена.
– Так и есть, – подтвердил тот и нарисовал в воздухе кривую фигуру, видимо, изображавшую контуры родовой территории. – Раньше главное поместье Лю располагалось неподалеку, на Нэрроу-стрит. Именно здесь изначально был лондонский Чайна-таун.
– В те времена тут царила кипучая деятельность, – ностальгически прокомментировал Том. – Везде сновали большие корабли с грузами и пассажирами. Создавалось ощущение центра мира.
Сейчас это место тоже выглядело достаточно многолюдно и оживленно. Джейми вел спутников вдоль причала, минуя с полдюжины знаков «Проход не загораживать», которые Хатауэи откровенно игнорировали. Они заставили весь тротуар раскладными стульями и столиками, жарили на переносных жаровнях свежую рыбу с овощами и хлебом. Седовласый мужчина нарезал петрушку на разделочной доске. Повсюду бродили животные. Радостные собаки перепрыгивали с лодку на лодку, обнюхивая дремлющих котов. В кармане одного из прохожих спала упитанная крыса, на флаге с гербом Хатауэев сидела птица с ярким оперением и заливисто чирикала. А на барже чуть подальше вокруг трубы обвилась большая змея.
Джоанна поравнялась с Рут и зашагала рядом. Впереди шли Том, Джейми и Ник. Фрэнки прыгал под ногами последнего, и тот наклонился потрепать пса по голове.
– Мой питомец – не щенок, – сообщил хозяин, повысив голос, чтобы перекричать шумные разговоры Хатауэев – видимо, отвечал на вопрос спутника. – Это такая порода – карликовый бульдог. Выведена в девятнадцатом веке. Больше их не существует.
Ник выглядел заинтригованным.
Они миновали прогулочную яхту, на которой женщина подметала палубу, обходя место вокруг дремлющего кота с пестрым оранжево-черным мехом. Она коротко свистнула – достаточно пронзительно, чтобы пробиться через какофонию голосов и шума на пирсе. Последовательность из семи нот звучала до странного немелодично и резала слух.
На палубе одной из соседних лодок сидел громила с большой каштановой бородой. Он выглядел бы угрожающе, если бы не гладил с любовью питомца – веселого черного пса, который только что выбежал из трюма и подставил мохнатую голову. Не отрываясь от занятия, незнакомец повторил тот же неблагозвучный свист.
Затем мотив переместился на тротуар и донесся уже от группы собеседников
– Это язык, – сообразила Рут. – Но не слишком сложный. Наверняка они просто сообщают, что с Томом и Джейми идут чужаки.
– Такая же система сигналов, как жесты Хантов? – уточнила Джоанна, гадая, все ли семьи выработали собственный тайный язык.
– Да, но наш способ гораздо лучше, – так серьезно заявила кузина, что пришлось бороться с желанием улыбнуться: очевидно, соперничество между семьями распространялось на все аспекты жизни.
Шагавшие впереди длинноногие парни успели оторваться от спутниц за пределы слышимости. Фрэнки обшаривал по пути пространства под столами в поисках оброненной еды и сейчас как раз выскочил с куском помятого хлеба в зубах.
– Эй… – нерешительно начала Джоанна, отчасти боясь спросить, отчасти отчаянно желая узнать правду. – А как там папа?
– Он в порядке. – Взгляд Рут смягчился. – Бабушка рассказала ему, что случилось.
– Она рассказала ему о монстрах? – пораженно ахнула Джоанна.
– Не все, но достаточно, чтобы твой отец понял произошедшее с тобой. – Кузина взяла ее за руку и ободряюще сжала. – Он прикладывал массу усилий, чтобы найти тебя, и даже собирался запустить кампанию в прессе. Пришлось сообщить ему кое-что, чтобы уберечь вас обоих.
Джоанна прерывисто вдохнула, чувствуя, как подступают слезы.
– Я могу передать ему, что ты жива, – добавила Рут, – но тебе самой нельзя встречаться с ним, иначе рискуешь как подвергнуть опасности его, так и обнаружить собственное местонахождение.
Джоанна и сама это понимала, но мысль о необходимости подобной конспирации просто убивала.
– Как он держится? По правде?
– Грустит, конечно, – честно ответила Рут, заставив сестру судорожно сглотнуть. – Но справляется. По-прежнему живет в вашем доме, только теперь с Эльзой. Они познакомились в прошлом году и этой весной съехались.
Думать о папе, встретившем какую-то женщину по имени Эльза, казалось странным. И еще сложнее было представить, как он жил без дочери шесть лет, хотя она сама видела его только вчера.
– Она ничего, – прокомментировала Рут. – Преподает музыку в школе. И сейчас учит твоего отца играть на фортепиано.
Эту картину тоже было сложно вообразить.
– Я хочу поговорит с ним, – прошептала Джоанна.
– Ты же знаешь…
– Знаю, – перебила она и прикрыла на мгновение глаза. Рут снова ободряюще сжала ее руку. – Знаю, что нельзя. Спасибо, что приглядывали за ним. И что оберегали от опасности.
– Не глупи, – фыркнула кузина. – Он же семья, как и ты.
– А как там остальные? – с трудом выдавила Джоанна. – Все в порядке?
– Они сейчас не в этом времени.
– Здесь только ты? – удивилась она.
– Мы пытались выяснить, куда ты пропала, – откровенно призналась Рут. – Каждый занимался твоими поисками по разным наводкам.
Горло перехватило от эмоций. Джоанна любила Хантов всем сердцем, и они много раз доказывали, что сполна отвечают ей тем же. А в прошлом потоке событий даже погибли, пытаясь ей помочь. Да и она сама была готова умереть, лишь бы вернуть их к жизни. Поэтому сейчас еле слышно пробормотала: