Совсем не "тонкая штучка"
Шрифт:
— Нет, София Аркадьевна, я только вот из магазина пришла, — ответила я, показывая пакет с покупками. Там лежали осветлитель и краска для волос, набор мужских бритв, кое-что из продуктов. А одежда? А как я ему одежду выберу и белье, если размеров то не знаю. Попробуем изменить его до неузнаваемости и пусть сам по магазинам ходит.
— Деточка, я думала, что ты дома. Звонила, звонила, никто не открыл.
— Так кто открыть то мог, если я в магазине была?
— А телевизор то у тебя работает, вот я и звонила, хотела, чтобы ты потише сделала, — продолжала любопытная старушка.
— Так я выключить забыла, София Аркадьевна, сейчас домой попаду и выключу.
— Я подожду, деточка, проверю, телевизор ли это был, — ответила она, не собираясь никуда уходить.
— Зачем? — я развернулась к старушке. Раньше я бы спокойно открыла бы дверь, выключила бы телевизор и дала бы «послушать тишину» соседке. А почему, собственно, я должна пускать ее в квартиру, и она что-то должна проверять? — Знаете, Софья Аркадьевна, я не буду выключать звук или делать потише. Я сейчас звука в подъезде не слышу, а значит вам он мешать не может. И до двадцати трех часов я могу слушать и музыку, и телевизор громко. Так что идите вы туда, куда шли.
Я развернулась к ней спиной, замок, на удивление, открылся с первого раза, я вошла и захлопнула дверь у нее перед носом.
Валерий сидел на кухне.
— Что там случилось, — спросил он, когда я вошла.
— Любопытная соседка, — отмахнулась я, — что-нибудь накопал?
— Накопал, — вздохнул он, — оказывается Настя и та продавщица учились вместе в школе. У Инковой на странице есть школьные фотографии, я их сохранил на рабочий стол.
— Отлично! А одежду себе заказал?
— Нет. Я что подумал. Если с моей банковской карты покупки делать, то могут быстро вычислить. У меня есть наличка, но не очень много. На одежду точно не хватит.
— Значит так, — скомандовала я, — сейчас мы тебя перекрасим, потом пойдем в секонд хенд и выберем тебе гардеробчик. Не пугайся, белье мы купим в обычном магазине. А завтра утром едем в Александров, будем доказывать, что вы с Добровольцевой знакомы.
Глава седьмая
— Ты уверен? — спросила я еще раз у Валерия.
— Давай уже! Крась! — поторопил он меня, — а то в магазин не успеем.
Он восседал на табурете посреди кухни и разглядывал допотопные обои в гостиной. Поверх обтягивающей футболки на нем был надет парикмахерский пеньюар розового цвета. Я стояла сзади в пластиковых перчатках, с чашкой осветлителя и кистью в руках. Чтобы я могла достать до его макушки, ему пришлось ссутулиться.
— Тогда, приступим, помолясь, — вздохнула я и сделала решительный мазок по его волосам.
— А почему именно рыжий? — спросил он.
— Потому что осветлять твои волосы до блондинистого очень долго и муторно. Да и будешь сильно в глаза бросаться.
— А рыжим буду незаметным? — съехидничал он.
— А давай мы завтра утром к следователю поедем? — предложила я.
— Все, молчу, — примирительно ответил Валерий.
Осветлителем
— И что это со мной? — усмехнулся он, глядя в зеркало, — где обещанный рыжий?
— Рыжий будет позже, пока иди брейся. Или бороду тоже осветлить?
— Не, я уже в ванной, — фыркнул он и скрылся за дверью.
Через сорок минут на меня недоверчиво смотрел гладко выбритый брутальный самец с морковного цвета волосами.
— Ну что ж, — стараясь сдержать смех и сделать серьезное лицо, изрекла я, — ты опять на стульчик садись. А ты в блондина хотел. Не нервничай, сейчас будет красивый цвет.
В это раз я начала с затылка, как то спокойнее что ли. Уж очень некомфортно было стоять у него между колен и красить челку и виски.
— Ты что делаешь? — спросила я, когда уже стояла перед Валерием, чувствуя его руки у себя на бедрах, — инстинкта самозащиты никакого?
— И что ты можешь сделать? — краем рта улыбнулся он.
— Пока не сдала тебя полиции? — я приподняла одну бровь и усмехнувшись поднесла кисть с краской к его носу, — это не больно, но отмывать физиономию от краски будешь очень долго.
— Понял, не дурак, дурак бы не понял, — он развел руки в стороны.
— Под пеньюар их спрятал и держи себя в руках, уж не знаю, за что ты там сейчас держаться будешь, — добавила я.
— Не, — немного помолчав, продолжил Гаранин, — ну как может реагировать мужчина прямо перед носом которого стоит красивая женщина с шикарной фигурой и обалденным бюстом?
— Ой, — махнула я кистью, едва не задев его по лицу, — будешь ты мне рассказывать про красивых женщин и шикарные фигуры. Видела я твои фотографии в журналах и длинноногих красавиц, что рядом. Не люблю, когда врут в глаза. Не надо ничего придумывать и льстить. Я сказала, что помогу, значит помогу. Только границы не переходи. Все, через сорок пять минут смываем, и ты готов. Можно еще, конечно, линзы цветные купить…. Хотя, твой цвет глаз к рыжему отлично подойдет.
Я сказала и поняла, что по щекам пошли красные пятна. А какое мне собственно дело до его глаз? Зачем рассматривала? Вот дура то. Я быстро ретировалась в ванную, отмывать кисти и емкости.
«Ничего так себе мужчина получился», — я стояла и наклонив голову рассматривала то, что вышло. Высокий широкоплечий — мечта, а не мужчина с медно-рыжими волосами и зелеными глазами. Он же, прищурившись, смотрел на меня, пытаясь понять по моему взгляду, что получилось — к зеркалу я его еще не пускала. Я опустила взгляд ниже и наткнувшись взглядом все на уже короткую в облипку футболку и почти бриджи из треников, хихикнула. Ну смешно ведь.
Валерий глянул на меня изподлобья и рванул в комнату к большому зеркалу.
— Вообще то это моя комната, — попыталась возразить я, но кто бы меня слушал.
Я заглянула в дверь. Вы видели девушек после смены имиджа? Как они перед зеркалом крутятся, как разглядывают себя то поближе, то издалека, как прическу поправляют, боком поворачиваются. Ага! Мужчины точно такие же, даром, что над нами смеются.
— А мне нравится, — восхищенно воскликнул он, — ты теперь мой любимый стилист!