Совы охотятся ночью

Горовиц Энтони

– Неужели Джоанна и Мартин Уильямс? Ну и ну!

– Ты их знаешь?

– Встречалась однажды. Не могу сказать, что они мне понравились.

Это было необычно. Как правило, Кэти хорошего мнения обо всех вокруг.

– А что именно тебя насторожило? – осведомилась я.

– Да так, ничего определенного. Просто не понимаю я таких людей. – Видя, что мне нужно больше подробностей, сестра неохотно продолжила: – Эта Джоанна – настоящий деспот. За столом она главная, никому и слова не дает вставить. А Мартин – законченный подкаблучник. Жена вертит им как хочет. И

ей это, похоже, доставляет удовольствие.

Меня это озадачило.

– Когда ты с ними встречалась? – спросила я.

– Ну… Сто лет назад. Наверное, еще даже до убийства. Они оба присутствовали на каком-то обеде, и я запомнила их только потому, что у меня просто в уме не укладывалось, как двое таких разных людей способны много лет уживаться в браке!

– Значит, говоришь, жена всем заправляет, а муж подкаблучник? Ты уверена?

– Абсолютно.

– Это странно. Я видела их сегодня утром, и мне показалось, что у них в семье все обстоит как раз наоборот. – Не желая особо заморачиваться, я выкинула чету Уильямс из головы. – Да, по всему получается, что убийца Штефан. Я имею в виду… кровь на подушке, кровь в душе, деньги под матрасом. Его даже видели входящим в номер!

– В таком случае что же произошло с Сесили Трехерн?

– Возможно, это просто совпадение. Она могла упасть в реку. Допустим, решила искупаться и утонула. Если верить ее сестре Лизе, брак Сесили был вовсе не таким уж благополучным, как казалось со стороны, и она могла сбежать с другим мужчиной. – Однако, даже произнося эти слова, я понимала, что такое невозможно. Маленькую дочь Сесили никогда бы не бросила.

– Тебе заплатят, если ты не добьешься результата?

Вот об этом я как-то не подумала. Я потянулась за сигаретой.

– Не возражаешь, если я выйду на улицу? Мне нужно покурить.

Кэти поглядела на меня искоса:

– Ты сказала, что подумываешь бросить курение.

– Да, я и впрямь думала на этот счет.

– И что?

– Решила пока не бросать.

Сестра передала мне пепельницу. Знала, что она мне понадобится. Потом Кэти поставила на поднос кофейник, молочник, две чашки и, что необычно для нее, два стакана с виски.

– Выпьешь со мной? – спросила она.

– Только чуть-чуть. Я за рулем.

Мы вышли на улицу и уселись за деревянным столиком рядом с рыбным прудом. Вечер выдался теплый, на небе загорелись половинчатая луна и несколько звезд. Сад, разумеется, выглядел красивым; рассаду Кэти приобретала за полцены у себя на работе. Недавно она купила статуэтку прыгающей лягушки, изо рта у которой лилась вода, и шум этот только подчеркивал глубокую тишину вокруг. И вдруг я заметила, что один куст погиб. Он рос на самом виду, на круглой клумбе посреди лужайки. Определить, как он называется, я не берусь – шарообразный такой и коротко остриженный, – но этот куст был совершенно бурый. По какой-то причине это меня встревожило. По моим представлениям, Кэти должна была избавиться от него в тот самый момент, как только начали опадать листья.

Я зажгла сигарету и стала умиротворенно курить, слушая шум падающей воды.

– Ты вернешься на Крит? –

поинтересовалась Кэти.

У нас с сестрой не было друг от друга секретов. За ужином мы поговорили об отеле, о личных проблемах и о моих сомнениях.

– Не знаю, – сказала я. – Не представляю даже, на каком этапе наши отношения с Андреасом. Перед отъездом из Англии он сделал мне предложение.

– Да, ты мне рассказывала. Ты отказала ему.

– Ничего подобного. Я сказала «да». Но потом мы передумали. Решили, что брак нам не подходит. Я заставила его сдать кольцо обратно. В любом случае оно стоило дороже, чем он мог себе позволить, а у нас каждое пенни было на счету. – Я внимательно посмотрела на сестру поверх кончика сигареты. – Иногда мне хочется, чтобы я больше походила на тебя.

– Ты сама знаешь, что это неправда. – Кэти отвела взгляд.

– Нет, честно. Бывают времена, когда я чувствую себя совершенно опустошенной. Не знаю, хочу ли я и дальше жить с Андреасом. И вообще толком не знаю, чего именно хочу.

– Послушай меня, Сьюзен. Забудь про это дурацкое расследование убийства. – Она снова повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. – Езжай назад в Грецию. В Англии для тебя нет больше места. Возвращайся к Андреасу.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что Андреас хороший человек, и зря ты хочешь с ним расстаться. Если начистоту, я была рада, когда вы встретились. Это ведь я познакомила вас!

– Неправда. Это была Мелисса…

– Ну, положим, ты бы никогда не встретилась с Андреасом, не отправь я Джека и Дейзи в Вудбриджскую школу. Поверь мне: ты вытащила счастливый билет. Но в этом вся ты: всегда смотришь вперед, строишь планы на будущее. Тебе вечно недосуг просто присесть и насладиться тем, что имеешь.

Я была сбита с толку. Мне казалось, что сестра хочет донести до меня что-то совсем иное, но не может облечь это в слова.

– Кэти, у тебя все хорошо? – спросила я.

Она вздохнула. И в свою очередь задала вопрос:

– Ты когда-нибудь думаешь о своем возрасте?

– Стараюсь не думать. Не забывай, что я на два года старше тебя.

– Знаю. Но иной раз нахлынет, и… – Кэти попыталась пояснить свою идею. – Ненавижу мысль о старости. Я чувствую, как старею, когда смотрю на этот дом, этот сад и себя саму… Неужели так и есть?

– Но ты же всегда этого хотела, ведь правда?

– Да. Наверное. Мне повезло.

Повисла пауза. По какой-то причине я чувствовала себя не слишком уютно.

– Это ты сообщила Саджиду Хану, где меня найти? – Не берусь судить, почему вывалила этот вопрос именно сейчас, но он вертелся у меня в уме с того самого момента, как Лоуренс и Полин объявились у нас в гостинице. Как Трехерны меня нашли? Они сказали, что адрес им дал Хан, но у него-то его точно не было. Кроме Кэти, вообще никто не знал, где меня искать.

– Саджид Хан? Поверенный? – воскликнула она растерянно. – Он помогал нам с тем несправедливым увольнением в садовом центре, и я время от времени вижусь с ним. Но насколько помню, я ничего ему не сообщала. Так это Хан втянул тебя в эту историю?