Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства. 1917— 1920

Вачагаев М.

Трудно определить, кто был главой правительства вновь образуемого Союза, потому что два первых лица – Р. Капланов и М. Караулов – занимали в нем посты министров. По всей вероятности, и глава терского казачества М. Караулов, и глава Горского правительства Р. Капланов вместе председательствовали в объединенном правительстве. Представитель горцев Рашидхан Капланов подписывался как комиссар по внешним сношениям Терско-Дагестанского правительства (МИД). Терско-Дагестанское правительство состояло из 12 министров: министром МВД был назначен П. Коцев, министром финансов М. Караулов, министром обороны генерал Мирасадбек Талышханов, народного просвещения – Валентин Абрамов, продовольствия – Ахмед Дударов, торговли и промышленности – Асланбек Бутаев, контроля – Висан-Гирей Джабагиев, управляющим делами был К. Черкезов, он же – министр труда и т. д.²²⁰

Однако убийство взбунтовавшимися солдатами 13 декабря М. Караулова на станции Прохладная²²¹

только ускорило смерть новорожденного правительства, которому было суждено просуществовать всего три месяца. Этим убийством был разрушен мост, связывавший казаков с горцами. М. Караулова обвинили в уступках горцам, что на тот момент расценивалось как предательство интересов казачества²²².

Хотя правительство просуществовало недолго, оно успело выпустить денежные знаки, которые ценились наравне с керенскими, а те, в свою очередь, уступали только николаевским. Они были в ходу вплоть до ухода с Северного Кавказа армии Деникина, то есть денежные знаки ненадолго пережили само правительство. Смена власти на Северном Кавказе в пользу большевиков уже в марте привела к тому, что деньги, выпущенные Терско-Да гестанским правительством, изымались и заменялись советскими денежными знаками²²³. Тот факт, что Горское правительство не сумело создать свою валюту, будучи у власти в регионе, стоит отнести к ее слабым сторонам. Даже эмиратство Узун-хаджи в 1919 году пыталось за краткий срок ввести свои денежные знаки и тем самым избавить свое государственное устройство от недостатка денежных сумм. Горское правительство полностью исходило из тех сумм, что выдавались ему в помощь Азербайджанской Республикой и Грузией. И это несмотря на то, что в крае был сильный дефицит денег. Некоторые банки, например Азово-Донской банк, пытаясь хоть как-то сбить этот кризис, вынуждены были выпускать свои собственные боны, которые принимались населением с доверием, хотя некоторые из них были даже без печатей, а только за подписью выпускающих банков²²⁴. То есть это не был вопрос технического характера: Горскому правительству не хватило политической решимости в столь трудный и судьбоносный период времени.

Данный проект считался немцами настолько удачным, что они летом 1918 года даже рассчитывали реанимировать этот союз, считая его выходом из ситуации, когда на постимперском пространстве возникли многочисленные образования, которые к тому же имели взаимные претензии, то есть заставить их выступить единым фронтом можно было только под единым флагом. В августе 1918 года, будучи в Киеве, представитель Горского правительства П. Коцев застал здесь же и делегации кубанского и донского казачеств, однако и под контролем немецкого командования они не могли согласовать свои цели; при этом Германия требовала восстановления союза как можно скорее²²⁵. То есть в Берлине проект Юго-Восточного союза не считали окончательно похороненным.

Негорские народы (ногайцы и горские евреи) в рамках Союза горцев

Судьба степных народов Северного Кавказа на протяжении нескольких веков была тесно переплетена с судьбой горцев. По первой и последней переписи Российской империи 1897 года только в Ставропольской губернии насчитывалось 19 тысяч туркмен и 18 тысяч ногайцев и еще несколько тысяч караногайцев в Терской области²²⁶. Больше половины из них жили, ведя кочевой образ жизни, в степях Ставропольской губернии. В тисках оседлых соседей на столь небольшой территории они вели жизнь на грани физического выживания.

Исторически соседствуя с горцами, они, по сути, являлись своего рода их частью на равнине. Суровые горы и не менее суровые степи составляли единый ландшафт региона. Никто не отделял ногайца от кумыка, балкарца, карачаевца: все тюрки были не просто близкими и родственными для горцев народами, они являлись непосредственной частью местного населения. В этом есть уникальность ситуации и отличие, к примеру, от казаков, которые, даже живя в предгорье и иногда в горах, все равно не воспринимались горцами как люди гор и уж тем более как близкий народ. Последние несколько веков история горца и степного ногайца была историей совместного проживания, взаимного обогащения и доверия друг к другу. То есть закономерно, что уже Первый съезд горцев во Владикавказе в мае 1917 года ввел в состав всех образуемых ими органов представителей народов, населяющие степную часть Северного Кавказа.

Решения съезда о праве собственности на землю и перераспределении ее среди малоземельных было встречено ногайцами, как и другими представителями Северного Кавказа, с энтузиазмом.

Ногайцам приходилось учитывать разделенность своего этноса на территории от Каспийского моря до земель Причерноморья, что делало необходимым участие не только в создаваемых институтах Горской республики, но и в институтах, создаваемых на Кубани казачеством²²⁷. К примеру, от горцев Баталпашинского отдела в состав Законодательной рады вошел ногаец Султан Шахим Гирей. Фактически он представлял туркмен. Подобная

разделенность (между Кубанской радой и Горским правительством) была также характерна и для закубанских черкесов. Кабардинцы были представлены в составе Горского правительства, в то время как закубанские черкесы имели своего представителя в казачьих структурах правительства Кубани. Это наглядно показывает, насколько слабы были позиции горцев и Горского правительства, не сумевшего добиться объединения под своим патронажем всех народов, населявших край. Но в этот период Союз горцев на большее претендовать не мог.

Реальность была такова, что привлечение в Союз горцев, тех жителей гор и степей, кто жил в районах кубанских казаков, могло вызвать военное противостояние, что никак не входило в задачу только что организованных во Владикавказе новых структур.

Было закреплено и участие ногайцев в парламенте Горской республики – Союзном совета. В постановлении о созыве Временного союзного совета от 11 декабря 1917 года указывалось на представительство от ногайцев: «Создать особый временный союзный Совет из представителей окружных или народных комитетов, или советов последующей схеме: чеченцев – 5, осетин и кабардинцев – по 3, ногайцев и туркмен, кумыков, балкарцев и ингушей – по 2, а всего по Терской области и Ставропольской – 19, столько же и от Дагестанской области»²²⁸. Как видно изданного постановления, ногайцы и туркмены получили равнозначное представительство с другими горскими народами Северного Кавказа. Таким образом, ногайцы и другие степные народы в их лице принимали активное участие в различных структурах, создаваемых в эти годы на Северном Кавказе, и пытались достойно представлять и защищать свои интересы на фоне развала Российской империи²²⁹.

То, что Горская республика имела виды на союз с ногайцами, было подтверждено и провозглашением ее в мае 1918 года независимой от России. Горская республика, по замыслу ее создателей, распространяла свою государственную власть «на всю территорию Дагестанской области, на шесть горских округов и караногайский участок Терской области, а также территории ногайцев и туркмен Ставропольского края»²³⁰.

Территориально ногайский вопрос решился совместно северокавказцами и А. Деникиным в период оккупации Белой армией территории Горской республики в 1919 году. В июне 1919 года Терское казачество во главе с атаманом генералом Г. Вдовенко принимает решение о включении всех земель караногайцев в общевойсковой казачий фонд. Был образован Караногайский участок, подчиненный атаману Кизлярского отдела, отдан приказ послать в ставку Терекли-Мектеб делегацию от Малого войскового круга и войскового правительства для закрепления этого события²³¹.

Однако неправильно считать, что не было ногайцев, поддерживавших идеи большевиков. Как можно было игнорировать силу, которая обещала то, чего так критически не хватало, – землю? Хотя называть ногайцев «опорой Советской власти в регионе» также было бы некорректно²³². Тем более на фоне пребывания ногайцев, как и представителей всех других народов Северного Кавказа, в рядах армии, подконтрольной генералу А. Деникину²³³.

Горские евреи в отличие от ногайцев и туркмен, в силу ряда политических причин оказавшихся отрезанными от горцев Северного Кавказа казачьими формированиями, проживали внутри территориального образования Союза горцев Северного Кавказа. Тем не менее вопрос участия в Союзе еврейской общины Северного Кавказа в период развала Российской империи и до момента установления советской власти в регионе в 1920 году остается для исследователей открытым. Как и все народы, проживавшие на Кавказе, горские евреи были нацелены на объединение своих разрозненных по всему Кавказу общин²³⁴. Они осознавали, что им стоит представить Учредительному собранию и свои проблемы. И для этого лучше всего было бы иметь какую-то централизованную организацию. Проблема заключалась в том, что горские евреи также были неоднородны: таты-мусульмане в Азербайджане и таты-иудеи в Дагестане, горские евреи Нальчика и Ставрополья, ашкенази Грузии и Азербайджана и т. д.²³⁵

В мае 1917 года в Хасавюрте по инициативе известного этнографа и исследователя горских евреев Ильи Анисимова было созвано совещание по подготовке Всекавказского съезда горских евреев. В организационном собрании приняли участие делегаты от шести общин: двое из Грозного – И. Анисимов – инициатор и председатель – и Шамай Шаулов; трое из Кубы – раввин Ицхак Рафаэлов, Симанду Симандуев и Асаф Пинхасов; двое из Дербента – Юшва Меирович, секретарь совещания, и раввин Рафаэль Мушаилов; из Темир-Хан-Шуры – Гершон Бабаев; из Петровска – Захай Худайнатов; из Хасавюрта – раввин Сасон Шаулов и Манувак Анисимов²³⁶. На совещании было решено собрать съезд 15 июня 1917 года в Дербенте; повестка дня – выборы руководящих органов, принятие декларации о признании Временного правительства и выражения доверия Совету рабочих и солдатских депутатов в Петрограде.