Союз стального кольца
Шрифт:
У Паши сердце забилось чаще, появился какой-то прилив сил, поездка с незнакомцами в неизвестное место сулила море приключений, он пошел в кладовку, достал большой отцовский рюкзак, затем отправился в свою комнату, сел за стол и развернул листок, врученный ему бабушкиным знакомым. Но на листке он увидел всего несколько строчек:
1. Теплые носки и сменная пара обуви.
2. Куртка.
3. Карманный фонарик.
И все, в конце еще было указано, что мобильный телефон, планшет, наушники брать категорически запрещено. «Ничего себе, как же мы выживем с таким набором необходимого», – удивился Паша, но долго на прочитанном он не мог зацикливаться, потому что когда брал рюкзак, то заметил в кладовой старую папину гитару. Когда-то он учился на ней играть, это
– Знаешь что, мой дорогой внук, эта затея мне не по душе, может, ты никуда не поедешь?
– Отчего же, я уже даже собрался, – с иронией в голосе, показывая свой скудный скарб, отозвался Паша.
– Да они же там могут тебя обидеть, даже поколотить, – сказала Мария Степановна, проходя поглубже в Пашину комнату.
– А, может, я хочу, чтобы меня, наконец, кто-то поколотил, – тяжело вздыхая, пробормотал Паша и протянул бабушке старую, но такую дорогую, до боли знакомую гитару. – Можно я возьму ее с собой?
– Возьми, милый, думаю, в этом нет ничего плохого, – бабушка подсела к Паше на диван, обняла, потрепала по непослушным волосам. – Если решил ехать, значит, поезжай, я не стану больше тебя отговаривать, и, если уже собрал вещи, ложись спать, ты помнишь, автобус приедет ровно в шесть, а Григорий такой человек, ждать не будет ни секунды.
– Ба, а какой он, этот Григорий, если я про ребят ничего не знаю, расскажи мне хоть про него.
Бабушка подошла к комоду, из верхнего ящика достала сундучок для швейных принадлежностей, обтянутый тканью в мелкий цветок.
– Вот, возьми ниточки с иголкой, я всегда их собой беру, – извлекая маленькую катушку черных ниток и вколотую в нее тоненькую иголочку, засуетилась бабушка. – А что касается Григория, так он учитель в шестой школе, преподает географию, детей у него нет, так он с трудными подростками возится, каждый год летом они едут куда-нибудь, в поход, пещеры посещают или разыскивают братские могилы солдат, погибших во Второй мировой. А чтобы тебе понятней было, какой он, так охарактеризовать могу его только одним словом – кремень.
Утро наступило неожиданно быстро, Паша, стоя у двери серого микроавтобуса, с большим трудом пытался ее открыть. Потом кто-то внутри потянул ручку двери в сторону, и она плавно скользнула вдоль салона автомобиля.
– Молодец, не опоздал, – бодро приветствовал его Григорий. – А это еще что? – указывая на гитару, удивленно спросил учитель. Но не успел Паша объяснить наличие необозначенного в списке предмета, как услышал протяжный возглас Григория:
– Мишин Орфей, эх, дружище Джипсон, – он взял из рук Паши инструмент и, сказав водителю «трогай», перевернул гитару, на задней стороне ее корпуса начал внимательно разглядывать росписи и инициалы всех, кто в те давние времена был причастен к событиям, которые разворачивались вокруг этого инструмента. Позднее Паша узнал, что Григорий был другом и одноклассником его отца, и пригласил он его с собой, в этот поход, для того, чтобы как-то помочь сыну погибшего товарища разобраться в «сложной жизненной ситуации».
А Паша тем временем пытался рассмотреть сидящих в автобусе. Ребят было девять, большая часть спали, примостившись поудобнее, некоторые, приоткрыв глаза, равнодушно
– Привет, я Павел, – протягивая ему руку, поздоровался Паша. Но парень ему не пожал руки, а только еле внятно буркнул:
– Витек, – потом закрыл глаза и притворился спящим.
Паша тоже попытался поспать, но сон как рукой сняло, обстановка показалась ему очень тревожной. На улице и в салоне было еще темно, в проходе между сиденьями можно было разглядеть одну одноместную палатку и большой полный рюкзак. Пашу весьма удивили эти два предмета, во-первых, почему палатка такая маленькая, во-вторых, зачем кто-то взял с собой столько вещей, если в списке было только три пункта. «Неужели мы будем спать под открытым небом, а может, нас заставят строить себе шалаши», – будоражил он свое воображение. Беспокойные мысли одна страшнее другой рождались у него в голове. Ребята оказались все крупнее и старше, лица были неприветливые, а Григорий сидел безучастно, погруженный в свои воспоминания, и не обращал внимания на вновь прибывшего.
Через полчаса начало рассветать, и в окно можно было разглядеть холмы и невысокие меловые горы, покрытые выгоревшей на солнце травой, зелеными кустарниками и редкими низкорослыми соснами, места были пустынные – ни построек, ни машин, и только изредка встречались одинокие путники. Наконец, автобус остановился, все вышли на воздух и стали осматриваться. Дорога заканчивалась на берегу прекрасного озера с каменистым берегом у подножья отвесной скалы, в ней были вырублены неглубокие ступеньки, которые извилистой лентой тянулись куда-то ввысь. Когда все пожитки лежали у ног путешественников, а автобус скрылся за холмами, наконец заговорил Григорий:
– Ну что, пацаны, ввожу вас в курс дела. Сейчас мы поднимемся по этим ступеням на вершину к пещерному храму, недалеко от него, в толще меловой горы, находится мужской монастырь, но нас будут интересовать пещеры, которые расположены за ним, там в годы войны укрывались партизаны, завтра с проводником будем туда спускаться.
– А где мы будем жить, палатки вы нам не разрешили брать с собой, в монастыре что ли? – перебил Григория высокий блондин с длинными волосами, собранными в хвост.
– Нет, возле храма есть небольшой дом для паломников, вы там и поселитесь. Ну что, вперед, господа! – Григорий повернулся лицом к лестнице и первым начал подъем по полустертым ступеням.
Подниматься было сложно, ступеней всего было пятьсот пятьдесят, и они серпантином проходили между больших валунов, зарослей можжевельника и лохматых елей. На полпути находилась небольшая смотровая площадка, на которой можно было немного передохнуть. Когда Паша добрался до этого места, у него не было сил даже обернуться и посмотреть, какая красота расстилается за его спиной. Рюкзак значительно потяжелел после того, как были распределены между всеми провизия и оборудование, а у него еще был довесок, ценный и при этом неудобный груз – гитара. Но зато, когда все поднялись наверх, перед их взором возникла сказочная красота. Чуть поодаль, у подножья мелового холма возвышался вход в пещерный храм. Он представлял из себя две пирамиды разной величины, сделанные руками матери-природы. На вершины пирамидок были водружены небольшие золоченые главки с крестами, а между ними свешивался ажурный подвесной мост с крышей, на котором была устроена колокольня. Фронтальные части входа были украшены мозаичными иконами Святого Георгия. Неподалеку от храма вырисовывался одноэтажный деревянный барак, он и был местом пристанища собравшихся путешественников. Внутри все выглядело предельно аскетично: кровати, застеленные плотными серыми простынями, поверх которых у каждого лежало скрученное шерстяное одеяло и небольшая подушка, набитая морской тиной, у окна стоял деревянный стол, на котором было несколько фаянсовых глубоких тарелок и горка перевернутых кружек, прикрытых полосатым льняным полотенцем. И везде царила идеальная чистота.