Союз времен

Андерсен Лора

— Сто тридцать один год.

— А у нее с Аоллой?

— Больше ста семидесяти.

— Правильно. — Креил в уме подсчитывал. — Мы вас вытаскивали из прошлого с большим интервалом. Хорошая фора, если Лейла станет Вардом, во всяком случае. Постарайся ее убедить сделать это.

— Не буду. Не хочу, чтобы она видела все это. — Строггорн кивнул на купол.

— Тогда рано или поздно увидишь, как она умрет, сама, добровольно и вовсе не от старости, а от выработки мозгового ресурса.

— Креил, ты ведь занимался этим. Отчего это происходит? Ведь органических повреждений мозга при этом нет? Откуда такая усталость?

— Мы не знаем. Это не связано

с органикой. Накапливается слишком большое количество воспоминаний, все время усложняется психика, психотравмы делают свое черное дело. Ты прекрасно знаешь — мы в состоянии выправить только самые серьезные. У нас нет и, наверное, никогда не будет нужного количества специалистов, а число телепатов, нуждающихся в такой помощи, все время будет возрастать. Мозг, защищаясь, начинает «отключать» дефектные участки, пока их не становится столько, что человек уже просто не может с этим жить. Для него все теряет всякий смысл. — Креил сделал паузу. — Только не думай, что это так — это просто мое личное мнение. Никто ведь не анализировал, к каким последствиям приведет такое значительное продление жизни, а, с другой стороны, если ее не продлевать, у землян все равно не будет никаких шансов выжить. Сначала человек растит детей, а потом уже не остается времени для нормальной полноценной работы. Еще мужчины пытались что-то делать, о женщинах же даже речи всерьез не шло, если они уже в пятьдесят становились никому не нужными старухами, а до того — растили детей. Это же страшный выбор — или растить детей, или сделать хоть что-нибудь в жизни. В нашей стране этой проблемы нет, а там, в абсолюте, редко кто после тридцати начинает изучать новую профессию. А сколько их у нас с тобой? Устанешь перечислять. В моей жизни я уже чего только не изучал, но что все области земных наук — это точно, да еще прихватил неземные синтез в Многомерных системах, например. Учебник по психозондажу кто писал? — Мы с Линганом. А информацию брали из своего опыта и опыта других телепатических цивилизаций. Представляешь, сколько пришлось впихнуть ненужного себе в мозг?

— Это все так. Зато мы любуемся, как умирают наши дети.

— Это только мы — Варды, остальных это не касается, хотя, конечно, все бывает. Вот у нас Джулия на операционном столе, и никто не знает, чем это для нее кончится. Оживление, да еще после серьезной травмы мозга — и физической, и психической, редко кончается нормально, но что это сократит когда-нибудь ее жизнь — за это я ручаюсь. Если ты сделаешь мне обезболивание — мне уже ведь пора его делать, а то моя регрессия проснется и у тебя будет еще один пациент, — я поеду домой досыпать. — С этими словами Креил лег на второй операционный стол. Антон по-прежнему в ужасе наблюдал за всем этим. Ничто в его жизни не потрясло его больше, чем эта ночь. У него возникло чувство, что до этого он вообще не знал жизни, и только сейчас приподнялся маленький краешек закрывавшего ее полога.

Уже светало. Лейла заснула прямо на диване, и Строггорн накрыл ее одеялом, подумав, что вряд ли она пойдет сегодня в школу. Еще раз возникло чувство, что многие из людей в Аль-Ришаде не смогут пережить реальной жизни на остальной части Земли, такой чудовищной она окажется для них.

Антон вышел с ним в гостиную, оставив девочку под контролем Машины, и Строггорн быстро дал ему указания, что делать, если она очнется.

Снова возник Многомерный туннель, рассекая комнату надвое, и Строггорн ушел через него, направляясь к Генри Уилкинсу, Директору разведуправления и одному из самых надежных и ценных агентов в абсолютном

времени.

Начинало светать. Генри уснул прямо в кабинете, рядом с радиотелефоном, связывавшим его с агентурной сетью. Когда Строггорн тронул его за плечо, Директор несколько секунд быстро моргал, пытаясь проснуться, и тут же помрачнел, вспомнив о похищении дочери.

— Советник? Я думал, вы в Аль-Ришаде.

— Я и был там. — Строггорн опустился в кресло, положив ногу на ногу. Хватит переживать, твоя дочка у нас. — Он ощутил, как что-то словно отпустило Генри, но беспокойство сразу снова отразилось в его мозгу.

— Она жива?

— Жива, только я не смогу дать сейчас гарантии за ее рассудок. Мы с тобой это обсудим попозже, а сейчас давай отбой поискам, пока еще кого-нибудь не убили. — Строггорн увидел, как от этого «не убили» у Генри потемнело в глазах, но почти сразу тот справился с собой, и стал связываться с агентами по радиотелефону, отменяя поиски дочери.

Через полчаса в кабинет вошли два Варда-охранника, в свое время переданные Директору из Аль-Ришада. По их усталому виду Строггорн понял, что поиски велись непрерывно уже много часов. Охранники быстро приветствовали Строггорна, уточняя распоряжения.

— Строггорн. — Посмотрел на него воспаленными глазами Генри. — Как она попала к вам?

— Предельно просто. Ее убили, Генри, сработал аварийный браслет, по нему я и нашел ее, пройдя через Многомерность. Пока оперировали, пока поняли, кто это — лицо изуродовано до неузнаваемости. — Строггорн посмотрел на Генри. — Да не бледней ты так, ей сейчас занимается специалист по пластической хирургии, все поправят, даже следов никаких не останется. Только извини, я им ее портрет дал по памяти, могут появится небольшие расхождения в лице.

— Бог с ним. — Генри кивнул, он уже понял, что дочерью занимаются специалисты и они в этом понимают больше. — Лучше скажите, что случилось?

— Я у вас хотел это спросить. Мне было не до зондажа ее психики. Она просто сейчас не в том состоянии, чтобы этим развлекаться. Знаю немного: ее били и постоянно заставляли говорить определенные фразы, которые записывали, наверное, для дальнейшего синтеза речи.

— Ее только били? — совсем тихо спросил Генри.

— Нет, ты правильно все понял. Я хотел сразу тебя предупредить, что у Джулии никогда не будет детей. Она слишком маленькая, и нам ничего не удалось сделать. Вообще, пришлось заменить почти все жизненно важные органы, так жестоко ее убивали. Кто-то очень хорошо осведомлен о наших медицинских возможностях. Кстати, мне не удалось точно вспомнить цвет ее глаз. Мне кажется, серые? Я был прав?

— А что? Не серые, скорее голубые. — У Генри потекли по лицу слезы.

— Теперь будут серые, не пересаживать же еще раз.

— О Господи. — Генри сидел в кресле, закрыв глаза. — Если я найду этих людей, то убью.

— С удовольствием помогу тебе в этом. — Строггорн улыбнулся одними уголками губ, и присутствующим стало жутко от его улыбки. В его мозгу сейчас можно было увидеть самые изощренные пытки, которые только можно было представить. — Но мы отвлеклись. — Строггорн стал серьезным, и теперь в его мозгу ничего не отражалось, кроме того, что он мысленно говорил. — Сейчас иди к жене, постарайся ее успокоить и предупреди, что несколько часов, а может быть и дней, тебя не будет. Потом «сходим» в Аль-Ришад, посмотрим, что еще можно узнать от Джулии, а там решим. Охота идет на тебя и, возможно, на меня, так что, в скором времени, они проявятся сами. У меня просто руки чешутся до них добраться.