Союз времен
Шрифт:
— Интересные у вас методы, Советник. Значит, вы прибрали к рукам весь наркобизнес? Или только часть? — уточнил Директор.
— Думаю, почти весь и уже ясен эффект — у нас каждый месяц снижается потребность в новых «наркотиках». Обычные уже давно никто не принимает, ощущения несопоставимые. — Строггорн только хитро посмотрел на него. — Все еще сердишься? Удивляюсь: спасли твою дочь, почти избавили вас от наркотиков…
— Заработав при этом кучу денег. Куда вам столько?
— Какой ты любопытный, Директор. Строим новые заводы.
— Вот-вот,
— Пытались?
— Как вы думаете? А вдруг там какое-то новое оружие делают? Откуда нам это знать? Я же не один всем руковожу? Меня обязали провести расследование.
— Никакого оружия там нет, на них собирают энергетические установки. Сколько еще вы собираетесь травить природу? Она уже давно этого не выдерживает.
— О, господи! Так этот транснациональный концерн «Энергия» — ваше изобретение?
— Наше. Чем это он не угодил?
— Ничем. — Генри отрешенно посмотрел вперед, он все равно никак не мог понять, как за такое короткое время Аль-Ришад смог оказать столь серьезное влияние на жизнь Земли. — Это правда, что концерн скупил почти все энергетические станции на Земле в странах, где это возможно? А где невозможно, имеет контрольный пакет акций?
— Правда. Я все жду, когда ты про космическую станцию спросишь.
— Спрошу. Что вы делаете на ней? — У Генри уже болела голова от той информации, что он получил.
— Во-первых, это связь с остальным миром, во-вторых, где вы, при необходимости, собираетесь принимать представителей других цивилизаций? Ваша космическая техника — это же смеху подобно. Ты уж извини меня, Генри, мы едва уговорили не показывать дорнцам, на каких консервных банках летаем, вы еще хотели их встретить на орбите! Они у нас чуть в обморок не свалились. Для них трехмерный космический корабль, это все равно, что вам предложили встретиться на запущенной ракете с ядерной боеголовкой! Какая бы у вас была реакция?
— Какая реакция, Инквизитор? Когда возникла без всякого запуска на орбите эта станция и ее засекли — у наших в НАСА крыша поехала. А когда эта прелесть развернулась и оказалась почти километровой в диаметре! А я еще до связи с Линганом невозмутимо утверждал, что это Аль-Ришад развлекается. Вы же меня даже не предупредили об этом заранее! Только они до сих пор не поняли, как можно было все это забросить в космос… Мне уже плохо от всего этого. Столько лет нас пугали вмешательством, а оно оказалось таким тихим, незаметным, просто страшно. За два года скуплено пол-Земли, вокруг нее летают непонятные спутники, а вы спокойно сидите и уверяете меня, что все хорошо. — Директор старался не смотреть на Строггорна.
— Не доверяете вы мне, Директор, несмотря ни на что, а страшно будет через несколько ваших лет, когда начнем объединять зоны времени, и если не создадим единую энергосистему. Насколько я просчитал, при этом могут и мои нервы не выдержать, я про всех остальных на Земле не говорю. — Строггорн посмотрел на Генри: тот думал
Прошло несколько часов, прежде чем снова появился человек в черном.
— Очень плохо, Инквизитор, все восемь человек, которые есть на этой записи, мертвы, — сказал он, тяжело опускаясь в кресло.
— Это все?
— Нет. Мы ведем непрерывное прослушивание вашего домашнего телефона, Директор. С вами связывались три раза, пытаясь вытащить в определенные места, шантажируя смертью дочери. Убедительно, — она сама просит вас приехать. Мы нашли всех троих, что вам звонили, только они все уже были мертвы. В указанных вам местах ничего подозрительного обнаружено не было мы проверили и там. Возможно, было скрытое наблюдение, но подозрительных людей никто не чувствовал в радиусе с полкилометра.
— Так. — Взгляд Строггорна стал совсем ледяным. — Кто-то убирает всех, кто хоть что-то может знать. Надеюсь, вы понимаете, Директор, что было бы, если бы вы поехали за дочерью?
— Меня бы уже не было в живых? — Генри вопросительно посмотрел на Строггорна.
— Не уверен. — У Строггорна в мозгу промелькнуло то, что бывает похуже смерти, и Генри вздрогнул. — Ладно, больше звонить не будут. Если вы до сих пор не откликнулись, они поймут, что что-то не так. Вы останетесь здесь, пока мы не найдем, кто это. Для вас это самое безопасное место сейчас на Земле, кроме Аль-Ришада. Позвоните жене, конечно, через наш спутник. Пусть сидит дома и не высовывается. Пошлите еще двух Вардов к Директору домой, пусть глаз с детей не сводят. Никто не знает, что этим людям еще придет в голову, но убить для них — раз плюнуть. Что можно сделать еще? Они ведь прекрасно представляют, с кем имеют дело, хотя я сразу это понял, как только увидел аварийный браслет.
— Почему? — Генри вопросительно посмотрел на Строггорна.
— Потому что его нельзя было снять — он составлял единое целое с рукой вашей дочери, у вас тоже такой, и тем не менее он был снят.
— Не понял? — Генри побледнел.
— Вы же не дослушали запись, Генри. Его пытались снять, но это не получилось, и тогда ей отрубили руку, а ведь Джулия была еще жива. Строггорн не спускал глаз с Директора, тот стал бедный как мел. — Значит, были четкие указания снять его, чтобы при ее смерти он не сработал, а кто вообще, кроме аль-ришадовцев, знает про такие тонкости? Не учли одну мелочь — тот браслет несъемный, срабатывает как при снятии, так и при смерти человека, в любом случае. Тебе помочь?
— Нет, как-нибудь справлюсь. — Генри закрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Он успокаивал себя тем, что видел Джулию и рука была на месте.
— Как же на них выйти? — Строггорн быстро прокручивал варианты в мозгу. — Вы проверили этих людей — с кем общались последнее время, на кого работали и так далее?
— Все, можно сказать, случайные, — ответил человек в черном. Говорили, что подвернулось выгодное дельце, ну, а теперь у них уже ничего не узнаешь, мертвых не прослушаешь.