Союз времен
Шрифт:
— Потрясающе! Это ты говоришь или я сплю? — изумился Линган. — Ты на их стороне?
— Я не на чьей стороне. — Строггорн поморщился. — Только я подумал, что, наверное, у меня такая судьба: все время ждать Аоллу. Ничего с этим не поделать, с Креилом ей сейчас лучше, чем со мной, — значит, так и должно быть. Ты бы лучше спросил, как это он будет выдерживать без «полноценных отношений»?
— Давайте, у меня спрашивать вы ничего не будете, — сказал Креил. Вмешиваться я вам не дам и беспокоить ее — тоже. Работать Аолла будет в моей клинике, это, чтобы вы поменьше ее трогали. Можете считать, что она на Дорне. В конце концов, оставьте в покое двух очень несчастных полулюдей! Что вам от нас нужно? Неужели мы мало сделали для Земли,
Сидя в кресле, Строггорн думал о том, что серьезно недооценил ситуацию: вернуть Аоллу будет намного сложнее, чем ему казалось. Кто же мог подумать, что у Креила ван Рейна, которого он столько лет, и, как казалось, хорошо знал, окажется огромный опыт поведения в аналогичной непростой ситуации, которую тому удалось уже однажды свести к нормальному счастливому браку.
— Линган, ты не расскажешь мне подробнее, как это у них получилось с Тиной? — попросил Строггорн.
— Хочешь знать? Надеешься, это поможет тебе вернуть Аоллу? — Линган усмехнулся. — Они прожили около года после одного недоразумения: Креил во время близких отношений понял, что у нее в промежутке был другой мужчина, и Тина получила тяжелую психотравму. Мы еле спасли ее тогда с Лао. А разошлись они из-за рождения ребенка…
— Марка? — удивился Строггорн.
— Нет. — Линган недовольно поморщился от того, что его перебили. — У них был еще один ребенок, только неполноценный, родился мертвым. Мы предупреждали об этом Креила и, когда это случилось, Тина решила, что ребенка убили.
— Боже мой! Я всегда считал, что у них был счастливый брак. А почему ее не лечили тогда, после смерти ребенка, может быть, не было бы таких последствий?
— Ее не от чего было лечить — легкие повреждения, должны были компенсироваться сами.
— Как это возможно? Поведение же после этого стало неадекватным? Должны же быть причины?
— Причины были. Тина ван Лигалон — Вард-Эспер с блестящими способностями — была одним их наших лучших врачей. Да ты знаешь, она как-то тебя оперировала, а как человек была на редкость целеустремленная личность, с колоссальным упорством. Тина и Вардом стала вопреки воле родителей. Ее отца, Лигалона, ты должен хорошо знать — противостоять ему, да еще в четырнадцать лет, было непросто.
— Я вообще удивляюсь, как ей это удалось.
— В двадцать один год Тина прошла полную подготовку по программе Вард-Эсперов и сдала квалификационный экзамен по практической хирургии.
— Ты
— Я не путаю, они как раз начинали встречаться с Креилом, и он сильно переживал, что значительно отстает от нее. Поэтому, когда Тина решила закончить свою жизнь подобным образом, она стала заниматься этим с присущим ей упорством, и через шесть лет мне действительно пришлось провести коррекцию ее психики — повреждений не было, но зато было пристрастие к одной гадости. Креилу пришлось ее долечивать потом.
— И что же Тина принимала?
— Тебе один раз тоже применили подобный препарат в качестве обезболивающего. Помнишь побочный эффект? Длительный болевой, но не послеоперационный, а просто от применения этой гадости, синдром, а если попринимать это несколько лет? Она же была блестящим Вард-Хирургом и хорошо знала, что и как нужно делать.
— Линган, от этого рассказа даже мне плохо становится.
— Неужели? Так Креилу пришлось ее лечить, не применяя никакие медикаментозные средства. В первый же день, как только они снова сошлись, Тина забеременела, и никакое вспомогательное лечение, кроме той коррекции, что я сделал, а это была капля в море, стало невозможно.
— Зачем допустили в такой ситуации беременность?
— У них один раз уже родился неполноценный ребенок, оставалось всего несколько дней, в течение которых было возможно зачатие нормального человека, и Креил знал об этом. Если бы ее не привез Джон Гил, он все равно собирался найти ее и сделать последнюю попытку снова сойтись.
— И все-таки, как Креил ее лечил? Без обезболивания?
— Никто не знает. Он не любит, когда суют нос в его личные дела. К родам Тина была более или менее в норме, хотя Креил сам их принимал, все по тем же причинам. Ты же должен знать, Аолле он, наверняка, уже снизил дозировку обезболивающих. Креил терпеть не может применения лекарств.
— Это меня очень удивило, — признался Строггорн. — Что так быстро.
— А на ее голове это как-то отразилось?
— Скорее, в лучшую сторону, Аолла теперь хорошо понимает, что не спит.
— Вот видишь? А при этом, формально, Креил в ее голову не влезает и зондажей не проводит, он всегда отличался тактичностью. Он — хороший профессионал, в этом смысле Аолле повезло, что она попала в его руки.
— Если бы я знал обо всем этом, ни за что не позволил бы Аолле жить у него сейчас, и так было очевидно, чем это может кончится при их всегда теплых отношениях и при его колоссальном опыте поведения именно в такой ситуации. — Строггорн потерянно глядел перед собой, вдруг окончательно поняв, что шансов вернуть Аоллу практически не осталось.
— Как бы ты смог помешать этому? — усмехнулся Линган, выходя из зала.
Глава 27
Аолла проснулась от приближения своей самой любимой телепатемы на Земле, которая бессчетное число раз встречала ее при пробуждении: мужчина, во всем черном, в сияющем вихре. Креил был уже одет и, улыбаясь, вошел в спальню. По своей многолетней привычке они по-прежнему пользовались отдельными комнатами для сна и, даже когда были вместе, всегда возвращались назад. Аолла смотрела на него своими красивыми черными глазами, и он принял сердитый вид.
— Почему, сударыня, вы еще не одеты? Завтрак уже на столе, и невозможно поверить, чтобы вы не хотели есть.
— Встаю. — Аолла подняла руки вверх, потягиваясь, и слегка потянулась к нему. Ее всегда поражало, как мгновенно Креил реагировал на малейшие проявления чувств. Он сел на край кровати, а Аолла взяла его руку, прижав к своему лицу, и закрыла глаза, ощущая, как покой разлился по телу.
— Это, конечно, очень хорошо, девочка, — мягко сказал он, — но у нас все шансы опоздать в клинику, а сегодня довольно тяжелый пациент.