Союз времен
Шрифт:
— Какая разница? Я достаточно богат, чтобы оплатить это, — усмехнулся Креил. — В случае нарушения, ты меня знаешь, замучаю адвокатами.
— Неужели Линган тебе это позволит? Такую огласку?
— А мы без огласки, закрытыми заседаниями, но тебе и этого хватит. Креил улыбнулся. — Ты же видишь, я решил изменить нашу практику угрожать по каждому случаю убийством, нужно же когда-то становиться цивилизованными людьми?
— Я не знаю ее мнения по поводу всего этого. — Строггорн кивнул на фолиант.
— Оно не нужно, — вмешался адвокат. — Аолла Вандерлит больной человек, имеет только ограниченную дееспособность, а ее опекуном и, одновременно, лечащим врачом является Советник Креил ван Рейн, и чтобы получить его
— О Господи! И когда ты успел оформить опеку? По твоему последнему заявлению, Аолла была почти здорова?
— Мы подумали с Линганом и решили, что это не так. После общения с тобой ей понадобилось лечение — так что теперь у нее опять ограниченная дееспособность, — невозмутимо пояснил Креил.
— Здорово! А если я попытаюсь оспорить медицинское заключение?
— Это вам ничего не даст, — пояснил адвокат. — Я встретился с Аоллой Вандерлит, и она подтвердила, что, если бы не необходимость получить развод, ни за что бы не согласилась выйти за вас замуж.
— Понятно, значит, ты предлагаешь мне подписать, что я: «никогда не буду искать с Аоллой ван Вандерлит встреч…, никогда не буду препятствовать тем или иным способом ее интимным отношениям с другими мужчинами, вплоть до ее совместного проживания с ними… настаивать на совместном проживании, привлекая на свою сторону нашу дочь или иным способом», кроме этого. Строггорн перелистал несколько страниц. — «Принуждать в любой форме к любой форме интимных отношений, включая психическое Слияние..», что там еще, а вот: «предоставить развод по первому требованию Аоллы ван Вандерлит или ее лечащего врача — Советника Креила ван Рейна, не позднее одной недели с такого обращения безо всяких дополнительных условий…» — Он прервал чтение и посмотрел на Креила. — Если это прочесть, я просто монстр какой-то, а не любящий мужчина. Как у тебя только фантазии на такой документ хватило?
— Прецеденты с насилием у вас уже были, и я хочу, чтобы, несмотря на ваш брак, Аолла имела полную свободу. Иначе ты одними имущественными претензиями можешь тянуть с разводом десятки лет. Зачем нужно избавиться от одного такого брака, чтобы тут же получить еще худший вариант?
— Самое удивительное, Креил, я всегда считал, что знаю тебя, а теперь понял — это совсем не так.
— Конечно, не знаешь. Так соглашаешься это подписать или мы закончим разговор?
— Подпишу, — Строггорн сказал это спокойно, и у Креила сразу возникло чувство, что он что-то задумал, только не было никакой возможности вытащить это у него из головы. — Когда ты ее отпустишь на Дорн?
— Как можно дольше не отпущу, — пообещал Креил, провожая адвоката. Аолла стремится побыстрее покончить с этим браком, но еще слишком больна, чтобы я мог ее отпустить. Тебе сообщат, когда можно будет лететь, но если ты привезешь ее опять сумасшедшей, честное слово, Строггорн, я найду способ, как рассчитаться с тобой.
Прошло еще три месяца, прежде чем Креил решил, что Аолла сможет вынести регрессию и пребывание на Дорне. Он бы тянул и больше, но она стала так нервничать из-за этого, что пришлось выбирать меньшее из двух зол.
Прижавшись к Креилу, Аолла долго стояла у готового к работе гиперпространственного окна и никак не решалась уйти. Строггорн был уже в камере регрессии: он ушел на двое суток раньше, сказав, что помимо развода у него есть на Дорне и другие дела.
— Ну что, раз так боишься, отменим все? — предложил Креил, его начинало беспокоить состояние Аоллы.
— Нет, полечу, все равно изведусь. — Она беспомощно посмотрела на него и, повернувшись, шагнула в Окно.
Камера регрессии приняла ее, и Аолла легла в ванну. Для Строггорна пришлось сделать еще одну камеру, потому что они проходили регрессию неодновременно.
Через пять суток она, наконец, закончила регрессию. Дорн с беспокойством смотрел на нее, встречая у камеры перехода. Аолла с трудом вылетела, сразу опустившись на пол сферы. Крылья совсем плохо слушались, и она пожалела, что так поторопилась с прилетом.
— Ты мне не нравишься, девочка. — Дорн приземлился рядом с ней. Креил ван Рейн, беспокоившийся, что регрессия идет так долго, дважды за эти сутки связывался с ним. Сейчас возникла еще одна проблема: до дома Аоллы было чуть больше двух часов лета, это если лететь нормально, но для нее сейчас это было непреодолимым расстоянием. — Ты согласишься, чтобы я отнес тебя домой? — Про охранников Дорн даже не заикался, помня об эффективном «лечении», которому подвергли Аоллу. Она посмотрела на его тело с шевелящимися присосками и вдруг с ужасом поняла, что никогда и ни за что не позволит прикоснуться к своему телу этим существам — такое отвращение у нее вызвала одна мысль об этом. Дорн со страхом вслушивался в ее мозг. Возникновение подобного рода эмоций являлось одной из самых серьезных проблем при общении разных цивилизаций. Слишком редко их представители могли спокойно относиться к совершенно другому облику разумных существ. — Раз ты не хочешь, чтобы я нес тебя, как же ты попадешь домой? — спросил Дорн, подумав, что надо бы сразу ее отправить назад, только Аолла была не в состоянии пройти регрессию еще раз безо всякого отдыха.
— Я побуду здесь, если ты не возражаешь, — попросила она.
— Здесь негде отдохнуть, это же специальное место для гиперпространственной связи, оно именно поэтому и отдалено от городов, растерянно ответил Дорн.
В этот момент Аолла уловила телепатему, которая показалась ей знакомой: золото, с ореолом огня, но понять, кому она принадлежала, не могла. Упала огромная тень, Аоллу удивило, что же это за дорнец таких больших размеров, который почти закрыл проем. Мужчина с золотыми сияющими крыльями около двадцати пяти метров в размахе (больше, чем у Дорна), на которых не отражались эмоции, с удивительными серыми глазами, плавно приземлился перед Аоллой, внимательно вглядываясь в нее.
— Сударыня, а на моих крыльях вы не согласитесь лететь? — раздался знакомый мыслеголос в ее голове. Аолла все разглядывала этого мужчину, не понимая, кто этот дорнец, к которому сразу возникло такое чувство доверия, словно они были давно знакомы.
— Советник, — вмешался Дорн. — Вы не должны были с ней видеться до свадьбы. — В его крыльях сквозило уважение и, что поразило Аоллу, легкий страх.
— Господи, Строггорн, неужели это ты? — Она никак не могла поверить в это. Незнакомое чувство пронзило ее. Сразу почувствовав это, Дорн что-то быстро и недоступно для нее сказал Строггорну, и тот так же быстро ответил. — Это нечестно, — возмутилась Аолла, — говорить так, чтобы я не слышала!
— Это чисто мужской разговор. — Строггорн смеялся, поняв, что в таком образе не вызывает у Аоллы никакого неприятия. — Так что, девочка, полетим? Только имей в виду, мои присоски еще длиннее, чем у Дорна, не испугаешься? Он опять смеялся. Аолла разозлилась — было совершенно очевидно, что Строггорн, по своей обычной привычке, влез в ее голову.
— Ты же знаешь, что здесь я тебя не боюсь. Да и что ты мне можешь еще сделать плохого в моей жизни?
Теперь уже и Дорн смеялся. Он быстро спросил у Строггорна, ругаются ли они так же на Земле, на что тот ответил, что на Земле их отношения еще хуже, потому что у Аоллы, как это у нее обычно бывает, уже есть еще один муж, хотя она все никак не разведется с первым. Дорн удивленно приподнял крылья, сказав, что ему никогда не понять отношений между земными мужчиной и женщиной.