Создана быть твоей
Шрифт:
Красивое лицо девочки пылало от гнева. Тонкие ноздри раздувались, а глаза сверкали из-под тяжелых смоляных локонов. А он стоял посреди пыльной улицы, как дурак, и, открыв рот, рассматривал дерзкую пигалицу, влепившую ему пощечину. Ему! Альфе! И как он мог это допустить?! Надо бы схватить нахалку и трахнуть в ближайшей подворотне. Ему можно! Никто ничего не сделает… Ублюдку Джо ведь не сделали…
Девочка поправила платье и подхватила с земли упавшую сумочку. Полные губы презрительно поджаты, а черный, как
— Я тебе заплачу, — ляпнул вместо того, чтобы исполнить задуманное. Девчонка пахла вкусно. И самое главное — на ней не было следа чужой метки. А ещё ему очень хотелось трахаться. И даже угроза карцера не могла остановить. Мальчишки сбегали регулярно. Это тоже было своеобразной тренировкой. Марк знал, что его время ограничено. Обычно за успешный побег и угон аэролета в награду ученик получал несколько часов свободы. Увольнительные в город им давались редко. И тоже за какие-нибудь особенные заслуги. Последний раз на целые сутки отпустили Грэя. Он продержался больше получаса в поединке с Ноем — их инструктором по рукопашке. Зато у него, Марка получилось обмануть систему слежения второй раз! Этим мало кто может похвастать.
— Засунь свои деньги знаешь куда?! — взвилась девчонка. — Мне они не нужны!
Нужны. У Маргарет тоже оказалась своя цена, просто у него не было достаточно тугого кошелька, чтобы ее заплатить. В тот день его нашли уже через час. Но Марк хорошо запомнил переулок и девочку у одного из домов. И в следующий раз, все-таки добившись увольнительного, вернулся, потому что пообещал себе — эта наглая красавица станет его.
Не стала.
Запах женщины, застывшей напротив, носил в себе метку другого мужчины. Уже совсем тусклую — как полустёртый след на песке — видны лишь контуры. Давно ни с кем не была.
— Я тебя не узнала сразу…
А пальцы нервно сжимали сумочку. Дорогую, из натуральной кожи.
Взгляд фиксировал отдельные детали, складывая их в новый образ. Полисинтетическое платье заменил хлопковый брючный костюм, стоптанные босоножки — лаковые туфельки. В ушах и на шее — золото, на голове — платок. Семья Маргарет одна из немногих истово верующих. Такой же растили дочь, но не смогли уберечь от проблесков бунтарства. Да, Маргарет не стала его. Но однажды в очередное заслуженное потом и кровью увольнительное, он задыхался от восторга, чувствуя неумелые губы вокруг своего члена.
— Хорошо выглядишь, — произнес чисто автоматически.
И это было правдой.
На такую женщину оборачиваются мужчины и шипят женщины. Высокая, фигуристая, стильная — она сверкала уже в шестнадцать, но с годами стала лишь прекраснее. Да, эта может свести с ума. Изгрызть сердце в кровавое кружево и украсить им стенку над кроватью, рядом с такими же ювелирно оформленными трофеями.
— Ты тоже… хорошо выглядишь, — улыбнулась неловко. — Аллах, не могу поверить…
И он не мог. Три с половиной миллиарда населения, тысячи элитных торговых центров, а встретились тут. Спустя почти двадцать лет и сотню фантазий как именно
И вот снова встретил, а внутри… пусто. Выжжено намертво, и образ прежней Маргарет, обласканный зноем и ветром, трещал и осыпался с каждым ударом сердца. Думал, что взрыв будет, а получился жалкий пшик. Мгновенная боль, как присохшую повязку от раны оторвать, а за ней — облегчение. Женщина перед ним давно не та девушка, по которой он сходил с ума.
— Ты тут один?
— Нет.
Черные дуги бровей чуть дрогнули. Как будто ей неприятно или больно. А может, просто показалось.
— Понятно… — быстрый взгляд на витрину сувенирной лавки. И сразу все поняла, заметив внутри Шерил. — Красивая.
Не просто красивая — идеальная. Шерил не обжигала — она несла тепло и спокойствие. Прозрачная вода, в которую хочется окунуться с головой, чувствуя, как тело становится лёгким, а все проблемы остаются где-то там, в совершенно другом мире.
— Твоя жена?
— Будущая.
Короткое слово вдребезги разбило последние цепи, которыми связывал сам себя. Не хватит ему ни двух месяцев, ни двух лет. На кой черт он вообще должен отказываться от Шерил? Отпускать ее в чужие руки… Моментально всколыхнувшаяся ярость перехватила дыхание. Обожгло короткой вспышкой, очищая от шелухи твердую уверенность — его. Всегда.
— Поздравляю, — уголок сочного рта нервно дернулся, — что ж, не буду давать повода для ссоры. До свидания, Марк.
— Прощай, Маргарет.
Намек услышала. У нее всегда мозги неплохо соображали — не надо было по два раза повторять. Но, пройдя пару шагов, женщина остановилась, снова оборачиваясь к нему.
— Знаешь, это глупо, ведь у меня был хороший муж. Любящий и заботливый… На руках носил. Любая прихоть, любой каприз, мир к ногам. Но иногда я жалею, что не рискнула. Что испугалась стать одной из многих, а не единственной. Все вокруг убеждали в этом, и вот… Я тоже тебя любила. Прощай, Марк.
Тихий стук каблучков поставил точку в их короткой встрече. И следующий вдох был во много раз свободнее. Странное ощущение, как будто долго тащил на плечах тяжесть, а сейчас сбросил ее, удивляясь, нахрен вообще этот бесполезный хлам? И больше неважно — деньги или страх заставили Маргарет разорвать их связь. Возможно, она права. И у него, пятнадцатилетнего пацана, вряд ли хватило бы запала на всю жизнь и уж тем более получилось отстоять девушку перед отцом. А Маргарет точно не согласилась бы сбежать, бросая семью, но… Нет, больше эти вопросы не имеют значения.
А вот девушка за огромной прозрачной витриной, которая уже ищет его глазами — очень даже. И ее поступление тоже…
Норд ответил только через семь гудков.
— Да, Марк, — а голос хриплый и напряженный. Опять какую-то красотку вместе с Роком в койку затащили? Девки от них на разъезжающихся ногах уходили, а потом караулили на каждом углу.
— Скинь мне информацию касательно поступления Шерил.
Хочет учиться, значит? Будет. Но только на курсах. А потом он устроит ее в свою компанию.