Создана для тебя
Шрифт:
Я не знала, когда мы заснули, но знала другое: где-то лежал телефон, который должен прекратить звонить, иначе я найду его и растопчу. Я была физически и эмоционально опустошена. Понятия не имела, спали ли мы два часа или двадцать, но еще не была готова просыпаться. Наконец, телефон замолчал, и я уже стала возвращаться в страну сновидений, когда через несколько минут он зазвонил снова.
Почувствовала, как Джека убрал с меня руку, и звонок прекратился.
— Ало.
Я была не в восторге от того, что он ответил. Кто бы там ни был, он может подождать.
Ощутила,
— Когда?
Слышала, как женщина говорит на том конце, но не могла разобрать слов.
— Где он?
Еще больше бормотания от незнакомой женщины в ответ.
— Хорошо. Спасибо, Бэтти.
Бэтти? Мне потребовалась минута, чтобы покопаться в своей голове и вспомнить, кто такая Бэтти. Давняя помощница отца Джека.
— Хорошо... я буду, — и Джек положил трубку.
Он сел на кровати, ноги на полу, локти на коленях, держа опустившуюся голову на руках, пока говорил:
— У моего отца был тяжелый сердечный приступ, — его слова были такими тихими, что я еле их услышала.
Повернувшись, Джек взглянул на меня. Я видела, как он борется с тем, что чувствует, и это разбивало мое сердце.
— Я пошла одеваться.
Я вскочила с кровати и направилась к шкафу, заметив, что Джек так и не сдвинулся с места.
Я повернулась и посмотрела ему в глаза, которые все еще смотрели в моем направлении, но были не совсем сфокусированы.
— Джек?
Его взгляд встретился с моим, и было видно, что он что-то ищет. В конце концов, он молча кивнул.
***
Поездка на такси до больницы была быстрой, так как час пик еще не начался. Джек всю дорогу молчал, а я не знала, что сказать, поэтому держала его руку в молчаливой поддержке.
В регистратуре нам сообщили, что отец Джека находится в отделении интенсивной терапии и мы, следуя указаниям, шли черед ряд коридоров, которые привели нас к лифтам. На одиннадцатом этаже находился сестринский пост, скрывающий за занавеской около дюжины пациентов и звуки пищащих мониторов.
Джек был тем человеком, который брал на себя инициативу везде, куда бы мы не пришли. В этом был он весь. В ресторане он называл имя администратору, в баре он заказывал напитки у бармена, в магазине он платил кассирше и оставлял её с кокетливой улыбкой, даже не стараясь. Поэтому я знала, что он пытался побороть себя, когда медсестра попросила его назвать имя, но не ответил.
— Вы его семья? — медсестра вопросительно посмотрела на нас.
— Да, я его невестка, а Джек его сын.
Я сжала его руку, надеясь, что он поймет мою необходимость врать, чтобы нам обоим позволили войти.
Сестра указала в дальний угол помещения, где две женщины работали над мужчиной, и мы двинулись в ту сторону.
— Миссис Хестон? — мне потребовалась минута, чтобы понять, что медсестра окликнула меня, и я повернулась к ней.
Когда она заговорила, её голос был тихим
— Врач только что ушел. Он вернется через несколько часов, но я должна вас предупредить... — медсестра колебалась, и казалось, тщательно подбирала правильные слова. — Сердце вашего тестя было сильно повреждено, и он находится на аппарате жизнеобеспечения. Сейчас за него дышат машины.
Что медсестра хотела мне этим сказать? Отец Джека умрет? У людей постоянно случаются сердечные приступы, но они выживают. Внезапно я почувствовала тошноту, и комната начала вращаться.
— Миссис Хестон, с вами всё хорошо? — голос медсестры был полон беспокойства, когда она сделала шаг в мою сторону.
Казалось, Джек выплыл из своего туманного состояния и когда заговорил, я услышала панику в его голосе:
— Сид, ты в порядке? — он повернулся, встал передо мной и взял за плечи, чтобы успокоить.
Глубоко вздохнув, я изо всех сил пыталась восстановить самообладание. Я должна здесь поддерживать Джека, а не наоборот.
— Да, да, я в порядке. Извини, иногда от больниц меня тошнит, — попыталась я слегка улыбнуться.
Некоторое время Джек изучал меня, затем кивнул, видимо, удовлетворившись моим ответом. Мы подошли к кровати мистера Хестона, и открывшийся вид испугал меня. Обычно загорелый энергичный мужчина был бледным и осунувшимся. Машины двигались вверх-вниз, на мониторах вспыхивали цифры, и все были подключены к проводам, свободно свисающим с его безжизненного тела.
Джек стоял и долго смотрел на отца, не говоря ни слова. Шли долгие минуты, а мое сердце болело за любимого человека, который выглядел потерянным, глядя на безжизненное тело перед собой. Наконец, я взяла два стула, стоявшие около кровати, чтобы мы могли сесть рядом с ним. Мужчина, лежащий передо мной, выглядел так беспомощно и одиноко. Я знала, как Джек относится к нему, но мне все равно было больно видеть его таким. Не могу даже представить себе, что Джек чувствует сейчас.
Не задумываясь, я потянулась и взяла мужчину за руку. Я подняла глаза, так как рука не реагировала на мое прикосновение. Просто я знала, что в такие моменты человека нужно было утешить, независимо от того, что он сделал в своей жизни. Боковым зрением я видела, как подбородок Джека напрягся, но он ничего не сказал.
— Он не должен быть сейчас один, — прошептала я Джеку.
Посмотрев на меня, Джек кивнул и взял мою руку в свою.
Пока мы ждали врача, прошло несколько часов, но нам показалось, что это были дни. Когда он, наконец, пришел, то объяснил, что они собираются сделать МРТ головы, чтобы проверить активность мозга, и мы узнаем больше только после получения результатов. Когда за ним пришли перевозчики, медсестры предложили нам пойти позавтракать и выпить кофе.
Я сказала Джеку, что мы должны позвонить Бэтти и попить кофе, глядя на пробки в час пик за окном. Он согласился, но я была удивлена, когда он протянул мне свой телефон. Я сообщила Бэтти последние новости и обещала позвонить, как только узнаю больше.