Создана для тебя
Шрифт:
— Боже, обожаю, как стыдишься того, что ты завелась. Это так чертовски сексуально, — глаза Джека пылали, пока он говорил.
— Так или иначе, как фильм? Понравился ли он людям так же сильно, как и нам?
— Без понятия.
Джек зарылся лицом в мои волосы, нежно целуя мою шею.
— Он еще не вышел?
По моему телу прошла дрожь, когда его язык начал исследовать мою шею, поднимаясь выше к уху.
— Нет, еще не вышел.
— Оу, — я наклонила голову в сторону, чтобы предоставить ему лучший доступ к шее. — Когда его пустят в прокат?
— Никогда, — промычал Джек мне в шею, не потрудившись прекратить,
— Что ты имеешь в виду? — мои слова были шепотом, и становилось тяжело разговаривать.
Посасывания на моей шее сменились от нежных касаний до настойчивых.
Джек оторвался, чтобы взглянуть на меня, и удерживая мой взгляд, его лицо находилось в двух дюймах от моего.
— Потому что я не смог поделиться им ни с кем. От того, как ты смотришь его с таким сладким невинным личиком и широко раскрытыми глазами, и как твое невероятное тело реагирует на увиденное, является прекрасным воспоминанием для меня. Я не хочу омрачить его и делиться этим с кем-нибудь ещё.
У меня расширились глаза от удивления:
— И ты снял весь фильм с производства?
— Нет, он был отснят, и я отложил его.
— Ты его отложил. И никто его никогда не увидит?
— Я надеялся, кое-кто его увидит, — по его сексуальной улыбке я поняла, что он имеет в виду меня.
— Но ты не собираешься его продавать? Ты ничего не потеряешь? — мой мозг все еще пытался переварить сказанное Джеком.
— У меня есть только два экземпляра. Если ты будешь хотя бы наполовину так возбуждена при его просмотре, как в день его съемок, то я скажу, что это большой куш, а не потеря.
Как я должна отреагировать на такой безумный, милый и сумасшедший поступок?! На минуту я задумалась над ответом и решила. Вытащив диск из коробки, я засунула его в DVD-плейер и нажала кнопку «старт».
***
Прошло какое-то время, когда в фильме наступил тот момент, который мы видели в студии. Сцена была о доминанте и его сабмиссиве, и он собирался за что-то её наказать. Я наблюдала, как он касался красного шелкового шарфа — повязки на её глазах, что вернуло меня в тот день, когда это снималось прямо у меня на глазах.
Я вспомнила, как работники студии закрепляли черные кожаные ремни и цепи на теле обнаженной сабмиссива. Они были надежно перетянуты через её грудь, а серебряная цепочка свободно свисала с зажимов, закрепленных на её сосках.
Девушка была привлекательная, но контраст между кожаными ремнями и бледной кожи делал её еще более броской. Запястья были обтянуты в кожаные манжеты и связаны за спиной. Тяжелая цепь свисала с потолка и вплетена во множество цепей, опоясывающих её. Цепь была натянута так, чтобы слегка приподнять попку девушки в воздухе.
Я смотрела на плоский экран передо мной, загипнотизированная близостью этой пары, и ощущала себя вуайеристом, который наблюдал за парой в их интимный момент. Хотя умом я понимала, помещение было заполнено людьми.
Доминант держал в руках кожаный паддл и произнес:
— Какое наказание ты получишь за непослушание, Фейт?
— Шесть ударов паддлом, Господин.
— Верно. И тебе сегодня нельзя кончать. Если ты кончишь без моего разрешения, наказание будет намного жестче. Ты поняла меня, Фейт?
— Да, Господин.
Господин медленно обошел стол и встал сзади
Господин снова встал, и в помещении раздался еще более громкий шлепок. Фейт снова ахнула и издала тихий стон.
Господин погладил её левую ягодицу и снова отошел. Он взял в руку свой эрегированный член, проведя несколько раз по нему рукой вверх-вниз, подошел к ней и резко вошел в Фейт без предупреждения. У меня перехватило дыхание, когда он наконец-то вошел в неё. Я и раньше видела порно, но оно ни шло ни в какое сравнение с эротическим актом, разыгрывающимся передо мной. Картинка на экране была настолько четкой и кристально чистой, что я могла видеть, как блестит его член, пока входит и выходит из Фейт. Он стоял так около минуты, а затем начал медленно вращать бедрами. Фейт издала еще один стон, и Господин наполовину из неё вышел, а перед тем как полностью вытащить член, вошел еще несколько раз.
Меня никогда не посещали мысли о том, чтобы быть наказанной, но когда наблюдала за Фейт, я снова подумала о том, что может быть все-таки, кроме боли, там есть что-то еще? Слышала, между удовольствием и болью тонкая грань, но если все сделать правильно, то линия размывается, и боль может принести невообразимое удовольствие. Раньше я никогда не думала, что подчинение это мое, но пока я смотрела на экран, то мысленно представляла себя на месте Фейт, а Джека на месте Господина.
Джек сжал мою руку, и повернувшись, я увидела, что он наблюдает за мной. Это напомнило мне о том дне в его офисе, когда я обнаружила, что он смотрел на меня, вместо актеров. На долю секунды я смутилась от того, что была явно возбуждена, но услышав еще один громкий шлепок, забыла обо всем, кроме пары на экране. Господин продолжал свое наказание из шлепков и облизываний. После пятого шлепка ягодицы Фейт были ярко-красными, и я уверена, этот цвет совпадал с цветом моего лица. Я была сильно возбуждена и не могла оторвать взгляда от Господина, который завершал шестой шлепок, и снова вошел в Фейт одним глубоким долгим проникновением. Он начал безжалостно врезаться в неё, пока не услышал пронзительный крик Фейт, резко вышел из неё, обошел стол и приблизился к её рту.
Я видела, как Фейт жадно проглатывает длинный твердый член своего Господина. Он беспощадно трахал её в рот, пока не издал свирепый рык, и не вытащил член, опустошив себя ей на лицо и на её жаждущий рот. Я почувствовала, как Джека начал гладить мое тело, и тут же оказалась у него на руках. Не сказав ни слова, он отнес меня в спальню и бережно положил на кровать.
— Ты мне доверяешь, Сид?
Я посмотрела в глаза Джеку, и не задумываясь, ответила:
— Абсолютно.
Джек кивнул, встал и подошел к шкафу с моим нижним бельем. Открыв ящик, он вытащил два белых чулка, которые я носила с подвязками. Он поднял один и растянул, показывая мне, что именно будет моим креплением. Выражение моего лица не могло скрыть того, что я нервничала, но Джек видел под этим возбуждение и предвкушение.