Создатель Миров 4: Вторжение
Шрифт:
Но какое?
Может вернуть туда Ву Лина?.. Нет. Что-то подсказывало Александру, что аккумулировать всю возможную веру внутри одного существа было опрометчиво. В начале лучше стремиться к разнообразию.
И вот, наклонившись перед матириком, который парил на орбите зелёной планеты, мужчина стал внимательно изучать перемены, которые затронули Либо за последние тридцать с чем-то лет после смерти Бессмертного Императора...
Глава 26. Игра от обратного
У Александра уже имелось примерное представление о том, что произошло
Война привела к страшной разрухе на всём континенте. По меньшей мере треть всех городов и поселений лежали в руинах. Всюду — на заледенелых равнинах, в джунглях, пустынях, на вершинах гор и глубоко под землёй — валялись и гнили пушистые трупы... Это всё ещё было не настолько ужасно как Великое Зверство, которое начисто стирало все зачатки цивилизации за исключением великих Фракций, которые на время оного уходили в своеобразную консервацию, но всё равно трагедия была монументальной. И даже поражение и смерть Бессмертного императора Ву Лина, Чёрного императора, как теперь называли его сами кролики, не завершила этих бедствий.
Как только Белый Альянс потерял своего главного противника, его члены обратились друг против друга. Некоторые фракции потеряли больше во время конфликта, другие — меньше. Хрупкий баланс оказался нарушен, и разумеется нашлись те, кто решил этим воспользоваться. Боевые действия разгорелись ещё даже до того, как великая армия, которая штурмовала столицу Императора, успела разбрестись. Бывшие соратники устраивали засады и набрасывались друг на друга прямо по дороге домой. Сотни фракций, словно сотни ядовитых змей, ринулись в атаку и сцепились в ужасающих объятиях за право урвать себе как можно больший кусок и без того обглоданного пирога.
С тех пор прошло больше тридцати лет.... Пламя погасло, и всё равно по всей протяжённости не очень большого, но всё же полноценного континента, тлели угольки. Когда Александр приблизил камеру, чтобы внимательнее рассмотреть происходящее, он сразу обнаружил сразу несколько горящих деревень, в которых буйствовали разбойники. Бандитов всегда очень много в смутные времена. Они появляются точно опарыши в гниющем мясе. Рослые кролики убивали мужчин, тащили женщин за ушки и забирали съестное из погребов. Сейчас оно ценилось намного больше, чем любые деньги. Общество деградировало до той степени, на которой товарно-денежные отношения, — поддерживаемые, между прочим, Бессмертным императором, — снова уступили место более твёрдой валюте: морковке и вяленому мясу.
С населением тоже была беда. На данный момент оно насчитывало всего пять миллионов и неумолимо сокращалось. Немногие выжившие именно что выживали, и жизни их представляли собой непрекращающуюся борьбу.
Александр был не уверен, что лучше, быстрый конец во времена Великого Зверства, или подобная медленная агония... Это был философский вопрос.
Он вздохнул, присел на кресло и задумался.
И так, в ситуации он более или менее разобрался. Можно было, разумеется, изучить, как в данный момент распределялись территории, и какие секты и фракции имели наибольшее влияние и силу во всём этом бардаке, но это не имело особого смысла. Положение менялось день
И в то же время именно поэтому сейчас как никогда раньше открывался огромный простор для возможностей. Кролики нуждались в спасителе. Им требовалась колонна, на которую можно опереться. Им требовалось божество.
Но где его найти?
Может ему наделить ушастое создание великим талантом, чтобы оно возвысилось над прочими варлордами и сильной лапкой установило порядок на этих землях?.. Нет, это было неправильно. Что-то подсказывало Александру, что это не сработает. Бессмертный император был гением, и тем не менее он так и не смог обуздать этот хищный и безумный мир.
Потому что был слишком слаб? Отнюдь.
Возможно, причина его поражения была намного сложнее.
Что же делать?
Если невозможно исцелить мир силой, может попробовать избрать... иной подход? Даже не просто иной, но обратный... Александр погладил свой подбородок и вдруг как будто прозрел. Он ещё раз посмотрел на бушующий мир кроликов, щёлкнул пальцами, схватился за тетрадку и стал писать. Он строчил и строчил до тех пор, пока у него не зазвенел будильник. Тогда он вышел на улицу, выгулял Михаила, вернулся назад, включил компьютер и купил, именно купил, потому что любой добропорядочный человек всегда покупает книги, один учебник и закачал его себе на телефон.
После этого он вернулся на чердак и стал репетировать свою «пьесу». Добившись должного уровня выразительности, он стал обшаривать Лимбо в поисках подходящего кандидата для своей задумки. Ему требовался кто-нибудь достаточно умный и влиятельный, и в то же время не совсем довольный нынешним положением вещей... Найти такого кролика было непросто. Александр набрался терпения и стал методично перебирать кандидатов.
Нет, неправильно, нет то... Не подойдёт...
Только через пару часов утомительного, но, в общем-то, интересного прослушивания, ему попалась подходящий кролик... А вернее сказать крольчиха.
Камера пластины была направлена на дворец, расположенный на берегах небольшого озера посреди джунглей. На втором этаже строения находился балкон. На нём, одетая в лёгкую оранжевую робу, стояла девушка, крольчиха. У неё была бурая шкурка и тонкие длинные ушки, в которые были вделаны золотистые колечки. Опираясь лапками на перила, она смотрела большими глазами на то, как в ясной голубой водице плещутся разноцветные рыбки... Время от времени девушка шевелила своими пушистыми ушками, и тогда золотистые колечки бряцали друг о друга, издавая приятный звон.
В какой-то момент ширма балкона раздвинулась. Показалась высокая фигура в красной мантии. Морда её была вытянутой и чёрной, шерсть жесткой, а на лапах сверкали обрезанные когти. Это был человек-волк, один из представителей великого множество так называемых «малых народов», которые населяли Лимбо помимо кроликов.
— Госпожа... Карета готова, — неуверенно сказал волк.
— Отлично! — бодрым голосом ответила девушка.
— Но... — волк сглотнул. — Я напомню, что ваш отец запретил вам покидать пределы дворца... Это опасно.