Создатель призраков

Абнетт Дэн

Она снова улыбнулась ему:

— Здесь нет никакой тайны, Ибрам. Я рассказала вам все еще на борту «Святости». Булледин обратился к нам, потому что подозревал мощное псайкерское вмешательство. Поначалу мы считали, что это влияние самого врага и нам предстоит битва разумов. Но эти руины все изменили. Противник атакует их, полностью игнорируя нас, словно наши враги одержимы взятием этих развалин. И мы не знаем почему. Приходиться верить, что там спрятано нечто очень ценное.

— То, что сотворило этот шторм?

— Или

то, ради чего враг вызвал этот шторм, чтобы прикрыть свое наступление. Но ваша гипотеза мне кажется более правдоподобной.

— И это то, что вы хотите найти?

— Это мой долг, Ибрам. Я не думаю, что мне нужно объяснять это одному из лучших комиссаров Империума.

— Не нужно отвлекать меня столь грубой лестью. Лучше объясните, что вы понимаете под фразой «нечто ценное».

— Тогда вернемся к Меназоиду Ипсилон. Я уже говорила, что весьма детально изучила вашу биографию. Будучи инквизитором, я имею доступ к документам высокого уровня секретности. Вы знаете, что было на кону тогда.

— Вы говорите о технологиях? — насторожился Гаунт. — Об артефактах?

— Возможно, — кивнула она.

— Древнее наследие человечества? Или чужеродное?

Лилит достала что-то из кармана:

— Маколл нашел вот это. Он извлек это из ствола дерева на месте сражения, как раз перед началом бури. Как по-вашему, что это может значить?

Она протянула комиссару металлическую звезду с острыми концами. Гаунт оглядел предмет с мрачным выражением лица.

— Теперь вы знаете столько же, сколько и я.

Отряд спустился в глубокую долину, скрытую от дождя и ветра исполинскими деревьями. Впервые за долгое время буря отступила. Гаунт уже окоченел от непрестанного ветра и ливня, и он предполагал, что то же самое чувствуют и его люди. Оставалось только благодарить судьбу за эту маленькую передышку под сенью могучих сводов древних деревьев и папоротников. Дождь, удерживаемый толстыми листьями, теперь стекал тонкими липкими струями. Где-то над головой приглушенно шумела буря.

Гаунт догнал Маколла во главе отряда:

— Все еще держишь направление?

Маколл кивнул:

— Как я и говорил, я уже не могу потерять след, даже если захочу.

— Это как возвращаться домой, — напомнил разведчику его слова Гаунт.

Маколл прикрыл глаза и увидел перед собой Эйлони, зовущую его обратно на ферму. Шепотом она обещала ему горячий ужин, говорила, что непослушные мальчишки ждут его сказок у камина перед сном.

— Вы даже не представляете, комиссар.

Наступление орды Хаоса прекратилось только тогда, когда трупы ее солдат забили вход.

Роун отвел свой взвод и приказал закрыть и запереть дверь. Майло помогал Велну закрывать створки, его пальцы коснулись герба курфюрста, вырезанного из толстой нэловой древесины. Он моргнул и вдруг на мгновение увидел перед собой более высокие и узкие створки из полированного оникса, испещренные неизвестными

ему символами.

— Что с тобой? — спросил Велн, тяжело дыша.

Майло снова моргнул. Сводчатая дверь перед ним была из танитской нэловой древесины, с гербом курфюрста.

Фейгор и Макендрик накрепко заперли двери толстым засовом. Снаружи они слышали приглушенные взрывы и рев огнеметов — противник пытался очистить туннель от трупов.

Все восемь танитских солдат едва держались на ногах. Еще вчера на полях Основания никто из них — возможно, за исключением Роуна и Фейгора — ни разу не стрелял в людей. И тем более не убивал. Это было их крещение огнем. Вряд ли они могли сосчитать, скольких убили сегодня.

Коун опустился на колени у стены, пытаясь отдышаться.

— Мы погибли, да? — спросил он. — Танит погибла?

Роун обернулся в его сторону, в глазах офицера блеснул огонь.

— Мы еще живы! И Танит еще жива! Встань! Встань и сражайся! Только бесхребетный иномирец Гаунт махнул рукой на Танит! Отступить? Бросить нашу родину? Да что это за командир? Он превратит нас в безродных призраков!

— Призраки… — прошептал Ларкин, бессильно привалившись щекой и плечом к каменной стене. — Призраки Гаунта…

— Что ты только что сказал? — резко спросил Майло, чувствуя, как кровь стучит в висках.

Он будто пробуждался ото сна.

— Не обращай внимания! — приказал Фейгор. — Фесов придурок выжил из ума! Если бы не его меткость, я бы давно пристрелил его как балласт.

— Нет, это неправильно, — начал было Майло. — Это…

— Еще как неправильно! — прорычал Фейгор, и Майло поморщился, когда в его лицо полетела слюна. — Империум обращается к Танит, когда ему нужны солдаты. Но вот когда Империум нужен Танит, нас бросают помирать!

Каффран резко оттолкнул Фейгора от Майло:

— Тогда мы погибнем не напрасно, Фейгор! Фес, мы погибнем, сражаясь!

Лицо молодого солдата озарилось. В его мыслях теперь была только Лария. Она ведь осталась где-то там, снаружи, и он будет сражаться, убивать снова и снова, чтобы защитить ее и снова быть с ней.

— Кафф дело говорит, Фейгор, — произнес Макендрик, и Велн с Коуном закивали в поддержку. — Умрем достойно, чтобы Танит выжила.

— И фес этого чужака-комиссара, если он что-то имеет против! — добавил Коун.

Уступивший Фейгор отвернулся и кивнул, молча меняя батарею в лазгане.

Роуна не было несколько минут, но теперь он вернулся.

— Я слышал звуки сражения дальше по коридору — может быть, сотнях в трех шагов. Судя по всему, еще один отряд наших парней держит оборону. Я считаю, мы должны помочь им.

— Так нас будет больше, — согласился Макендрик. — А еще они могут знать, где курфюрст.

— Если мы сумеем довести его до транспортных ангаров, то сможем посадить его на катер и отправить в безопасное место, — добавил Коун.