Создатель сказок

Крынов Макс

Перемещусь в особняк — купол над ним поставили, это должно задержать распорядителя секунд на пять. За это время нужно создать портал, который ведет в какой-нибудь осколок. Надеюсь, что вне Земли существо переместиться не сможет.

— Я помог тебе переместиться в прошлое с одной-единственной целью: ты должен помочь Морозову. Он должен стать богом, чтобы спасти этот мир от других существ, иных богов.

Пока мы разговаривали, лич, который раньше казался мне гордым и свободолюбивым, поклонился в пояс распорядителю. А когда тот дал мне указания, благоговейно

протянул:

— Личное задание распорядителя! Большая честь!

Я хохотнул, не сводя взгляда от нечеловеческого лица.

— Чего? Помочь Морозову?

— Спустя сотню лет над Землей нависнет куда более страшная угроза, — спокойно ответил распорядитель. — Я знаю о твоей мечте: ты желаешь достичь высшего возможного ранга. Вот только у тебя ничего не выйдет. Морозовы поколениями культивировали свою силу, готовили своих детей, чтобы они подготовили своих. Твое тело не выдержит силы S-ранга. Тело Морозова выдержало, не выдержал разум. И именно ты должен помочь ему пройти перерождение.

После такого заявления я начал злиться. Опаска перед сверхсущностью отступала.

— Слушай. Если какое-то прежде не виданное мной существо скажет, что вот оно-то и помогало мне, и без него у меня ничего бы не получилось, я вряд ли поверю. Это чересчур уж сказочно звучит, понимаешь?

— Ты не справишься с тем, чего желаешь, — равнодушно сказал распорядитель. — Тебе предначертано сделать, как я говорю. Пока я оставлю тебя — ты должен переварить услышанное и понять, что подчиниться своему предназначению — единственный выход.

И исчез. Вместе с ним пропал и лич.

Не было проблем, но за один день сразу две — неправильный клон и мутное существо, которое, судя по всему, уже несколько десятилетий подряд размножает Морозовых.

Ну, хотя бы с личом разобрался. А плясать под чужую дудку я однозначно не буду. И своих мыслей по поводу Морозова не оставлю. Распорядитель уже однажды налажал, и в моих интересах сделать так, чтобы этого не случилось снова. А слова о том, что это невозможно — глупы.

— Я ломал невозможное.

С детства бесит эта недооценка. Я поздно пробудил родовую силу — гораздо позднее, чем большинство, и за годы успел пропутешествовать то с матерью, то с отцом по всевозможным врачам, магам, специалистам по энергетике и даже астрологам, чтобы те вычислили оптимальный путь развития. Везде был и привык к сочувствующим взглядам и фразам вроде «Показатели взаимодействия с маной минимальны. Возможно, ваш ребенок сможет стать лучшим в чем-то другом?».

Я знаю, на что я способен. И не вам ставить мне рамки.

Глава 5

Сегодня выходной, причем особенный выходной, который нужно потратить исключительно на отдых.

Вместо того, чтобы лихорадочно метаться по комнате, планируя, как жить дальше, что делать с Морозовыми и с эгрегором, я проснулся и минут десять лежал, не думая абсолютно ни о чем.

Я не стал заниматься с внутренним миром, не стал сливать энергию в защитную систему — пламя в вондере и так было напитано маной столь сильно, что скоро

придется переключать куда-то подпитку от призрака. Вместо этого я сходил в душ, на завтрак, а после завтрака, на который не явился Степан, постучался в комнату к братишке.

С момента, как я открыл Степе целый внутренний мир, паренек слегка остыл к приставке, зато начал одержимо работать с вондером. Первые пять раз брат просил меня помочь ему погрузиться, и я помогал: погружал, медленно и осторожно, не уставая раз за разом повторять, что именно я делаю, и как ему «заякорить» подобное ощущение и погружаться в подсознание самостоятельно. После пятого раза он забежал и похвастался, что смог погрузиться в вондер без помощи. С тех пор он меня попросил дать список «не слишком умной, чтобы без сложных слов и описаний длинных всяких» литературы и пока за помощью не обращался. Интересно, вытерпит ли чтение упрощенных, но все еще сложных для ребенка книжек, или все-таки обратится ко мне за разъяснениями? Меня устроят оба варианта, но занятия с братишкой устроят чуть больше.

Не дождавшись ответа, тяну ручку вниз и захожу. Было бы закрыто, ломиться не стал бы, а так, наверное, можно.

Степан валяется на кровати, замотавшись в огромное пуховое одеяло. На меня глядит сонный глаз.

— Как себя чувствуешь? Ты не пришел на завтрак, — хватаю за край одеяла и начинаю разматывать пуховой кокон.

— Но ведь завтрак — это не работа, на выходных идти туда не обязательно, можно и поспать, — попытался забрать брат одеяло, но я был сильнее.

— Давай, поднимайся, — медленно тянул я на себя брата. — Если не помнишь, ты вчера сам всеми руками голосовал, за парк.

— Это было вчера-а… — пыхтел Степа, пока не сполз на пол. Одеяло я аккуратно сложил и оставил на стуле, в двух метрах от кровати. Пока дойдет до него, чуть проснется.

— Поднимайся. У тебя есть полчаса, чтобы успеть хотя бы чай с бутербродом выпить. Голодным выходить не стоит, но и чересчур наедаться не нужно — оставь место под мороженное.

Брат стонет, а я выхожу и иду к Нике.

Стучусь, сразу слышу:

— Открыто!

Захожу. Сестра расчесывается перед зеркалом.

В первый раз захожу сюда после возвращения в прошлое, из-за чего комната кажется абсолютно незнакомой. Обои мягко-розового цвета, плакаты с каким-то старым блондином, вооруженным винтовкой, снабженной оптическим прицелом. Читаю надпись под одним из плакатов — «Ночные снайперы».

Единственное, что помню среди всех прочих вещей — двухметрового плюшевого зайца, сидящего в углу комнаты. Игрушка, которую Нике подарил отец лет пять назад. С тех пор заяц не выезжал отсюда. Ника пару раз в год возила этот громадный пылесборник в компанию, где дежурный гидромант аккуратно чистил игрушку.

Я посмотрел на зайца снизу вверх и неожиданно для самого себя задумался, сколько уйдет времени на создание качественной материальной иллюзии игрушки, если наделить его псевдоразумом и вложить в голову определенную модель поведения. Плюшевый телохранитель — звучит же!