Создатель звезд
Шрифт:
Сегодня наш театр звезд представляет… трогательную, греющую душу историю, американскую классику — «Он же — Джимми Валентайн»! Но сначала…»
Джеф пробежал глазами по другим страницам — там был материал для заполнения антрактов, подводящий зрителя к рекламе КМ и снова возвращающий его к телеспектаклю. В финале он прощался с аудиторией и объявлял программу на следующую неделю.
Совершенно растерявшийся Джеф спросил:
— Как ты можешь вставлять сообщение другого спонсора в программу «Алюмко»?
— Мы позаботимся об этом, — сказал Доктор. —
Но Джеф все еще мучительно переваривал слова, произнесенные Доктором.
— Мое объявление! Ты превращаешь меня в теледиктора. Дешевого рекламщика! — возмутился Джеф.
— Я делаю тебя церемониймейстером. Ты будешь получать гонорары даже за те недели, когда ты будешь работать на киностудии!
— И все равно я превращусь в диктора! — не сдавался Джеф.
— Я помогаю тебе сделать абсолютно новую карьеру, — поправил Доктор.
Джеф бросил листы бумаги на антикварный стол. Они заскользили по отполированному дереву и слетели на пол.
Вместо того чтобы рассердиться, Доктор покачал головой — таким способом он всегда вселял неуверенность в души клиентов.
— Что тут не так? — как и ожидал Доктор, спросил Джеф.
— Мне стыдно за себя, — смущенно произнес Доктор. — В свое время я наделал много ошибок. Неправильно выбирал сценарий, поддерживал не того молодого актера, давал главные мужскую и женскую роли несовместимым звездам. Но если бы кто-то сказал мне, что я совершаю ошибку в отношении тебя, я бы не поверил.
Доктор наклонился и стал медленно подбирать листы, чтобы дать Джефу время встревожиться.
— Что значит — «я бы не поверил»? — сказал Джеф, как наказанный ребенок, готовый признать свою ошибку.
— Что еще можно сказать? — задал риторический вопрос Доктор.
Он вернулся к столу, положил листы в средний ящик и закрыл его. Затем равнодушно произнес:
— Джеф, поезжай в Нью-Йорк, сыграй в этой вещи, и мы забудем обо всем. Если ты не хочешь осуществить наш замысел насчет Гильдии, ты можешь забыть и об этом тоже.
По всем признакам встреча закончилась. И тут Джеф сделал именно то, чего ждал от него Доктор. Он не ушел. Он ждал, надеясь, что Доктор нарушит молчание, но это не соответствовало бы стратегии Коуна.
Наконец Джеф произнес, как бы забыв о личном интересе:
— Предложение к Гильдии — хорошее. Только таким путем можно обеспечить актеров работой в Калифорнии. Мы не должны отказываться от идеи только потому, что мне не понравилось это!
Джеф указал на ящик стола, где лежали листы с унизительным для него рекламным текстом.
— Если ты хочешь, чтобы я осуществил мой план, — без энтузиазма, но с чувством долга в голосе сказал Доктор, — я сделаю это. Но он будет другим.
— Почему, если он работает?
— Потому что, — казалось, Доктор готов дать волю своим чувствам, — я задумал этот проект, заботясь о тебе, о твоей карьере. Этот сценарий — моя идея. Его
— Что ты планировал для меня… — повторил Джеф, надеясь оживить интерес Доктора.
— Я планировал для тебя ситуацию, в которой ты, актер, имел бы постоянную работу на любой срок. Впервые актер диктовал бы условия! Он, а не кто-то другой, решал бы, хочет он работать или нет.
Возьми крупнейших звезд — Гейбла, Гарсона, Купера, Ланкастера. Удается ли им проявлять в наши дни настоящую стойкость? Да, конечно, они бунтуют, уходят со съемочной площадки. Но всегда возвращаются. Почему? Время работает против них.
Я хотел избавить тебя от такой тирании. Сделать твое старение достойным. Обеспеченным. Ты мог бы сам решать, как долго ты хочешь работать. Но ты отказался.
Джеф смутился, почувствовал себя глупцом. Он не увидел масштабность предложенного Доктором. Отреагировал так, как подсказывало ему тщеславие. Известная звезда даже в самые трудные времена не становится телевизионным зазывалой, работающим на какую-то компанию.
Молчание Джефа вдохновило Доктора перейти к более открытой фазе наступления.
— Грядет новый мир, Джеф. Компании, тратившие средства на строительство электростанций, производство продуктов, их продажу, начинают беспокоиться о том, что думает о них общественность. «Паблик рилейшнз» — это уже не просто рекомендации Джону Д. Рокфеллеру заниматься благотворительностью. Компании осознают, что главное сейчас — это имидж. Компания должна быть гуманной, общаться с людьми на их языке, нравиться им.
Если упрямый старик из Детройта, который лучше всех в мире знает, как производить автомобили и продавать их, захочет появиться на телеэкране, аудитория бросит на него один взгляд и закричит: «Скрудж!» Потому что он выглядит именно так. Он и компания нуждаются в симпатичном, умном, честном человеке-фасаде, который выйдет к публике и скажет: «Я — «Консолидейтид Моторс». Мы все такие в нашей компании. Симпатичные, человечные, дружелюбные. Вы можете без колебаний покупать наш продукт».
Доктор внезапно повернулся и указал на резную дубовую панель, за которой скрывался экран телевизора.
— Этот ящик производит революцию! Потому что людям кажется, что он доносит до них правду. Раньше говорили: «Никто не в силах обмануть камеру». Но ты отлично знаешь, что любой хороший актер способен обмануть камеру. Теперь люди говорят: «Надо отдать должное ТВ — никому не обмануть телекамеру». Какая чушь!
И это не закончится рекламой. Скоро, если ты захочешь поставить человека на государственную должность, тебе понадобится политик, похожий на актера, или актер, похожий на политика.