Создатели реальности 4: Герой?
Шрифт:
Всего дважды Стальные Псы пытались атаковать через надвратную башню, но встретившись на выходе с големами и понеся огромные потери от нашего огня, их командир решил не повторять этот маневр. Захватчикам приходилось перелезать через внешнюю стену, из-за этого они не могли полноценно задействовать артиллерию. Будь у нас больше големов, я бы заполонил ими все пространство между стен, а так приходилось держать статуи у ворот.
Очень выручала Святая Реликвия. Если бы не она, потери среди нпс, оказались намного больше. Единственный минус – статуя увеличивала эффект от лечения
Постепенно, я привык к такому накалу сражения, а дни, наполненные муками и криками умирающих, становились рутиной. Но вчера... вчера произошло два события, заставившие измениться моё отношение к происходящему.
Стальные Псы сумели пробить первую стену в двух местах. Гномья кладка не выдержала постоянного обстрела, и вся вражеская орда устремилась в эти проломы. Первым делом, они уничтожили големов, но не остановились, а продолжили атаку. Псы словно обезумели. Непрекращающаяся битва кипела уже больше пяти часов, когда громадный бронзовый наголовник тарана, наконец, пробил вторые ворота. Большой поперечный брус поддался и с жутким скрипом вышел из гнёзд. Бревно медленно отошло назад, освобождая путь воинам.
В резерве у меня была только одна сотня, "Тауруз", её то я и бросил закрывать прорыв – отправил нипов на смерть... а возглавил этот отряд Сен Чжи.
В воротах шло побоище. Невысокий островитянин казался сказочным исполином, убивая врагов без видимых усилий, походя. Стальные Псы старались огибать наставника, не попадаться ему под руку, словно вода, обтекая скалу. Так продолжалось, пока в сражение не вступили топы – сотня лучших бойцов Золотых Поясов.
Матерящийся Громыхайло, возродившись в донжоне, спешно одевал, первые попавшиеся под руку, вещи и спешил к своей сотне. Точнее говоря, к тому, что осталось от "Тауруза" ...
Пал Франц Вилар – местный Илья Муромец. Тридцать лет мужик крестьянствовал, любил жену, растил детей. Пока, однажды, вернувшись домой, не застал на месте деревни пепелище. Схватив оглоблю, крестьянин размозжил головы всех, пирующих на руинах, бандитов и ушёл. В строю, он буквально грыз зубами свой щит, чтобы сохранить ясность ума, не утратить контроль и не подвести товарищей... берсеркер, однако. Погиб, как и подобает танку – до последнего вдоха принимая все удары на себя.
Брат и сестра Панины, окружённые Псами, встали спина к спине, в попытке спасти друг друга. Они продержались долго... целых пять минут.
Десяток Сигихарда Бадвина отрезали от основной группы. Воины яростно сопротивлялись, понимая, что обречены, слишком уж неравны были силы, но кто бы мог подумать! Мидрас – гулёна и любитель выпить, маг-горемыка сотворил посмертное заклинание, заморозившее врагов. Потрёпанный десяток воссоединился с главным отрядом.
Рядовой Гу Фенг прикрывал Сен Чжи. Два островитянина бились в полном окружении. Смерть каждого врага пожилой монах встречал улыбкой. Десятый... одиннадцатый... Копье прошло наставнику сквозь ребра, пронзило лёгкое. Его посох дал смертельный ответ, раздробив колено копейщика и Гу Фенг добил его ударом в горло. Потом упал и сам Фенг, сражённый в спину, а Сен Чжи остался один.
Стальные
– Так уж и быть, я разберусь с этим стариком.
– У твоих товарищей это не очень-то получилось. – Ответил Сен Чжи, вырывая копье, торчащее в боку, и отшвыривая прочь.
– Ты хорошо сражался, монах.
– Произнёс воин в дорогих, особенно в сравнении со скромными одеждами наставника, доспехах.
– Однако вам не устоять и скоро мы захватим замок, а ты умрёшь. Что скажешь на это?
Внезапно, монах, вскинув руку, метнул посох, и тот расколол голову бойца, точно тыкву.
– Скажу, что ты слишком болтлив, – произнёс наставник. Он упал на колени и увидел, как вытекает из него последняя кровь. Рядом с открытыми глазами умирал Гу Фенг. – Хорошая штука жизнь, верно, парень?
Вокруг них неподвижно стояли Стальные Псы. Сен Чжи поднял глаза и сделал знак одному из воинов.
– Эй, юноша. – Немного хрипловато, сказал он. – Подай мне посох.
Боец немного поколебался, потом пожал плечами и достал посох из головы убитого.
– Дай сюда, – приказал Сен Чжи. Он видел, что молодой человек хочет убить его, его же оружием, но чей-то голос пролаял команду – воин дрогнул, подал монаху посох и отошёл.
У Сен Чжи заволокло глаза, и он уже не видел возникшей перед ним фигуры.
– Ты славно сражался, старик. – Сказал подошедший командир Стальных Псов. – Теперь можешь отдохнуть.
– Останься у меня хоть капля силы, я убил бы тебя, – промолвил Чжи, пытаясь приподнять посох, но тот оказался слишком тяжел.
– Знаю. Я восхищаюсь вашим упорством и хотел бы видеть таких воинов своими союзниками. Веришь ты мне?
Старик кивнул головой и повалился лицом вниз.
Так умер Сен Чжи – легендарный мастер-наставник чатра, первый Дракон и мой друг.
В тот день монастырь устоял. Когда мы уже отошли к донжону у Стальных Псов начало заканчиваться время нахождения в вирте и они вернулись в лагерь.
После того, как мне доложили о потерях, я захотел побыть один. Желание видеть, а тем более общаться, с кем бы то ни было, отсутствовало и ноги понесли меня в подземелье. Я спустился в комнату с Краеугольным Камнем – сердцем замка. Доступ сюда был только у высших офицеров ордена, даже мои телохранители не могли пройти в помещение без штрафов.
Мальчишеская выходка? Возможно. Сам не знаю почему, но, сидя в тишине подземелья, мне вдруг захотелось увековечить память о наставнике, и я вырезал его имя на стене комнаты. А дальше – начал вспоминать. В хаосе свистящей стали многие геройские подвиги оставались незамеченными...