Созерцание и Размышление

Затворник Святитель Феофан

НЕОБХОДИМОСТЬ ПОСТОЯНСТВА В ЖИЗНИ ДУХОВНОЙ

Кто не начинал порядка жизни духовной, для того нехождение по нему, разорение внутреннее - непотрясательно. Но кто начал его и потом бросает, для того это очень пагубно. Зерно, охваченное морозом, не гибнет - сила жизни хранится в нем, а подмерзший цветок, раскрывшееся уже семя жизни, гибнет или повреждается, смотря по степени мороза. Так и тут: у кого жизнь начала уже являться, тому пагубно бросать ее. После каждого бросания силы будут все слабее и слабее, а там и вовсе расслабнут, останется одно имя, порядок жизни внешней, без внутреннего соответствия ему. Спаситель в одной из притчей Своих говорит, что в нечистом доме живет один только бес, а в очищенный, но оставленный по нерадению, возвращаются уже семь бесов.

ВОЗЗВАНИЕ К САМИМ СЕБЕ

Мы, христиане внешне, без

духа Христова, без сердца, всецело преданного Господу, без ревности об угождении Ему единому, часто ставим себя в ряд истинных любителей Божиих, и тех, которые еще здесь, на земле, и тех, которые уже там, на небе. Но от их богопросвещенных очей не скрыто - кто мы, и, глядя на нас, они верно говорят: вот люди, которые по видимому и от нас, но не наши. Кажется, и простое, но какое страшное слово! Если мы не их, то и они не наши, и ничто ихнее не наше; стало быть, и Христос не наш, и все обетования Его не наши, и рай не наш, и вечное блаженство не наше. А если все это не наше, так что же после этого должно быть нашим? Видите, какая беда! А между тем, посмотрите-ка кругом - у нас почти все христианское: порядки христианские или полухристианские, понятия христианские, речи христианские, много правил и дел христианских. Чего же не достает? Не достает сердца христианского; не туда оно устремлено, не в Боге его благо, а в себе и мире, и не на небе его рай, а на земле; не достает этой крепкой, как смерть, ревности о богоугождении и спасении своем. Мы как будто заснули, замерли и движемся лишь так, как двигает нас течение жизни. Вот эту-то ревность и давайте возбуждать в себе, ибо кто это сделает для нас, кроме нас самих? Сами привязались к миру, сами же станем и отрывать себя от него. Войдемте к сердцу своему, холодному, нерадивому, беспечному, и начнем дружески уговаривать его образумиться наконец, стряхнуть узы страстей мира, самовольно наложенные на себя, и устремиться ко Господу. Будем говорить душе своей так: "Ты создана по образу и подобию Божию. Беспредельный Бог благоволил устроить тебя так, чтобы светиться в тебе совершенствами Своими, как светится солнце в малой капле воды, и быть видимым в тебе и тебе, и всем видящим тебя, земным и небесным. А ты отвратилась от Бога и обратилась к миру, приняла его мерзкий образ и таким образом стала носить зверообразное подобие князя века сего. Помяни первое благородство свое, высокое и ни с чем не сравнимое, пожалей о теперешнем неблагообразии своем и обратись ко Господу, чтобы опять обновиться по образу создавшего тебя.

Бог ищет тебя и окружает всеми Своими милостями и попечениями: жизнь твоя - Его; все потребное к жизни - Его же; и свет, и воздух, и пища, и одежда, и жилище, и все, что есть в тебе и у тебя - все Его. Да это что еще! Ради тебя Он сошел с неба, страдал, умер на кресте, воскрес, вознесся на небо, послал Духа Святого и учредил на земле Церковь, в которой совместил все необходимое ко спасению твоему, а главное - путем рождения и порядком внешней твоей жизни уже ввел тебя в эту сокровищницу благ духовных, и за все это Он требует от тебя только сердца твоего. И капля, согретая солнцем, восходит горе (вверх.
– Ред.) - что же ты медлишь обратиться ко Господу, со всех сторон согреваемая теплотою любви Его? Не видишь ли, что все вокруг тебя идут ко Господу: и бедные, и незнатные, ученые и неученые, - что же ты стоишь, попуская всех предварять тебя в Царствии? Хуже других ты что ли? Обделена чем, лишена чего-либо из того, что всем дается? Что же ты стоишь? Двинься, поспеши, пока не затворилась дверь, отверстая для всех, обращающихся ныне! Что стоишь? Обратись ко Господу и начни усердно работать Ему! Время течет, силы стареют, грубеют и приближаются к неподвижности в своем превратном направлении; между тем, не ныне, так завтра - смерть. Смотри, не остаться бы тебе совсем в этом закоснелом охлаждении ко Господу. Вспомни страшный конец, когда и Бог окончательно отвратится от необращающихся к Нему и отвергнет отвергающих Его, и хоть из страха устремись ко Господу!

Взыщи Господа! Бог или мир - середины нет. Или ты не видишь - там все, здесь ничего; там истина, здесь призрак; там покой, здесь болезни и заботы; там довольство, здесь непрестанное томление; там радость и веселие, здесь только скорби и туга сердца. Все это ты знаешь, испытала и все-таки остаешься в той же суете ума и сердца... Уж не рай ли на земле устроить хочешь? Уже осьмая тысяча, как миролюбцы истощаются в средствах устроить его тут, на земле, - и не только нет успеха, но все идет к худшему. Не успеешь и ты, а только измучишься, гоняясь за призрачными благами мира, как дети за убегающею радугой".

Такими и подобными сим речами будем уговаривать душу свою возлюбить Господа, всецело обратиться к Нему и, наконец, возревновать решительно о спасении своем. Бог даст, и с нами случится то же, что с воздушными шарами. Будучи наполнены тончайшею стихиею,

газом, они быстро устремляются кверху. Наполним и мы душу свою небесными истинами и убеждениями - они проникнут и в сердце, привлекут желания, а там и все существо наше устремят к небу и всему небесному.

ПРЕИМУЩЕСТВО СКОРБЕЙ ПРЕД УТЕХАМИ ЖИЗНИ

Выбросьте из головы, что можно путем утешной жизни стать тем, чем следует нам быть во Христе. Утехи тут - дело случайное, невзначайное, а существенное - страдания, болезнования внутренние и внешние. Многими скорбми подобает внити в Царствие (Деян.14:22), которое есть внутри нас. Первый шаг - перелом воли с худа на добро, составляющий, так сказать, сердце покаяния, отражается смертельною болью, раною, из которой потом сочится кровь во все продолжение борьбы со страстями и которая закрывается уже по стяжании чистоты, возводящей христианина на крест сораспятия с Христом. Все скорби, да болезни, да тяготы... Можно так положить: льготность - свидетельство непрямого пути; притрудность - свидетельство пути правого.

Но скажут: вот уж и повеселиться нельзя или какое-нибудь удовольствие себе позволить! Да вы главное-то прежде сделайте, а потом, пожалуй, позвольте себе и это. А то у вас только и дела, что сегодня бал, завтра театр, там гулянье да веселое чтение и беседа, да развлечения разные, словом, постоянный переход от приятностей к приятностям, а о главном-то, о том, чем должны быть христиане, и помышления нет. Как будто при таком внешнем настроении наше внутреннее отношение к Богу во Христе само собою будет зреть. Да разве горит свеча на ветре? Разве жизнь смеется от приемов яда? Так помышляйте и об этом. Чем окружаете себя, чем занимаете душу, то и питает ее и по роду своему образует ее характер. Непостоянство мысли, нетвердость намерений, бурность желаний - вот наследство от утех! Если хотите добра себе, бросьте утехи, вступите на крестный путь покаяния, перегорите в огне самораспинания, закалитесь в слезах сокрушения сердечного, и станете золотом или серебром, или камнем драгоценным и в свое время будете взяты небесным Домовладыкою на украшение Его премирных, пресветлых чертогов.

ЦАРСТВО ХРИСТОВО И ЦАРСТВО МИРА СЕГО

Есть на земле благодатное Царство Христово, это - Церковь, спасаемая в Господе, предмет благословений Божиих и цель желания всех людей, истинно понимающих свое назначение.

Есть и другое царство на той же земле, царство князя века сего, воздвигнутое и поддерживаемое злорадною злобою исконного врага нашего спасения, влекущее человека в обман, прельщение и пагубу.

Все мы, живущие на земле, неизбежно состоим под влиянием обоих этих царств и склоняемся то к тому, то к другому, то стоим между ними, как бы в нерешимости - к какой стороне пристать и куда склониться.

Каждое из этих царств имеет свои характеристические черты.

Во всяком царстве видим мы царя, или главу правительства, законы, выгоды, преимущества, или обетования, и конец, или цель, к которой оно приводит.

Все эти черты в Царстве Христовом определенно ясны, несомненно верны и непреложны, а в царстве века сего - лживы, обманчивы, призрачны.

Кто Царь в Царстве благодатном? Бог, во Святой Троице поклоняемый - Отец, Сын и Святой Дух, сотворивший мир и о всем промышляющий, Который, устроив нам спасение в Господе Иисусе Христе, властно наложил на всех, последующих Ему, заповеди и повеления Свои для собственного их блага; всем дает Себя знать, вкушать и осязать духовно; о всех милосердствует и печется, всем помогает, и всех удостоверяет непреложным словом Своим: "работай по воле Моей в вертограде Моем; Я все вижу и за все тебе воздам!" И трудящиеся в Царстве Христовом определительно знают - кому работают, это дает им внутреннюю крепость и терпение в трудах. Я стражду, - говорит апостол, - но не постыжуся. Вем 6о, Емуже веровах, и известихся, то есть глубоко уверен, яко силен есть предание мое сохранити в день он (2Тим.1:12).

В царстве князя века сего совсем не то. Тут никто не знает, кто их царь. Если б самый отчаянный миролюбец знал сознательно, что царь его - злобный и мрачный сатана, которому он раболепствует на свою собственную погибель, то с ужасом устремился бы вон из его области, но враг сокрыл гнусный образ свой от сынов века, и миролюбцы раболепствуют, не зная кому. Вы поминутно слышите: того нельзя, другого нельзя, и так должно, и этак надобно, а спросите: почему? кто велел?
– никто вам не скажет. Все стесняются и тяготятся заведенными у них порядками, даже осуждают и бранят их, но никто не посмеет отступить от них, как будто боясь кого-то; кто-то надзирает за ними и готов взыскать, но которого, однако ж, никто не может указать и определительно назвать. Мир - это совокупность лиц, работающих неведомому призраку своего воображения, под которым на самом-то деле хитро скрывается злобный сатана.