Сожаление
Шрифт:
Я опустилась на колени перед надгробием и положила одну руку на землю между коленями, а другую - напротив мрамора.
– С Днем рождения. Вроде как. Я скучаю по тебе, хотя только на днях говорила с тобой, - слеза скатилась по щеке, и я вытерла ее свободной рукой.
– Странно, да? Я думаю, ты уже слышал, что Келлан рассказывал мне довольно смешные вещи в последний раз, когда я была здесь. Я не смеялась так годами. Не после того… как ты ушел. Я скучаю по тем временам. Разве не смешно, как мы воспользовались ситуацией, поскольку у нас больше не было других вариантов.
Я потянулась
– Я принесла тебе подарок. Думаю, ты мог бы воспользоваться им там. Я уверена, что ты по-прежнему ломаешь эти карандаши. Ты всегда был так груб и небрежен с ними.
Я собралась положить карандаш рядом с цветами, когда заметила, что один уже есть. Поднесла руку ко рту и начала реветь. Точно знала, от кого это, и вдруг просто не смогла больше сдерживаться. Я чувствовала, как будто меня разрывает изнутри, а мои легкие уже горят.
Положив карандаш рядом с тем, который принес Келлан, опустила голову на землю и закрыла глаза.
– Это убивает меня, Ади. Я просто хочу услышать твой смех снова, пока ты сидишь, рисуешь эскизы и заставляешь меня смеяться. Эти эскизы были абсолютно прекрасными. Я хотела бы выбрать одного из павлинов, нарисованных тобой. Думаю, что я, наконец, собираюсь сделать это. Свою первую татуировку. Просто хочу, чтобы это было частью тебя. Я собираюсь попросить Келлана сделать это. Знаю, что он сделает ее так же хорошо, как сделал бы ты. Я надеюсь на это всем сердцем. Он так же увлечен этим, как и ты когда-то. Мы оба скучаем по тебе.
Мой разум проигрывал всю ночь.
– Келлан пел для тебя сегодня вечером, но я уверена, что ты слышал. Ты можешь гордиться им, Ади. Я просто хотела бы забрать его боль. Он действительно любил тебя. Девушка приходила в бар вечером. Она была красива, но выглядела незнакомо. Она знала тебя. Я хотела, чтобы она осталась. Она выглядела так, словно ей тоже было больно. Это заставляет меня задаваться вопросом, сколько людей все еще страдают от твоего отсутствия. Я думала, что была единственной, но после всего, предполагаю, что была не права.
Я обнимала землю и лежала там, пока не стало трудно держать глаза открытыми. Вот тогда, наконец, смогла назвать это время суток ночью. Ведь человек может столько всего сделать за день.
Глава 17
Феникс
Я откинула одеяло, села и посмотрела на диван. В доме практически темно, но кое-что все-таки можно было разглядеть, и увидела силуэт руки моей матери, свисающей с дивана, с зажатым в ней горлышком бутылки отравы. Когда мои глаза сфокусировались, то увидела ее четче. Одна нога закинута на подушку, а вторая касается пола. Бутылка Джека наклонена почти горизонтально. Единственное, что удерживало ее от проливания - это пальцы вокруг горлышка.
Моим первым инстинктом было разбудить ее и накричать за то, что ведет себя, как подросток, когда ей нужно заботиться о дочери-подростке, но я боролась с собой,
Прошло несколько дней со дня рождения Адрика, и время, кажется, тянулось, медленно, разрывая мой рассудок шаг за шагом. Моя домашняя жизнь была беспокойной, вызывая во мне желание постоянно спать или находиться в другом месте. Там, где мне на самом деле удалось бы подумать, не беспокоясь о маме и Зои, постоянно воюющих. Было так невыносимо, что Зои стала проводить все свое время, бегая по улицам, занимаясь, Бог знает чем, со своими друзьями, и приходила домой поздно ночью. Самое ужасное, что мама даже не спрашивала ее больше. Ей всего пятнадцать. Но на самом деле до 15-летия еще целых пять недель. Еще меня убивало то, что ей по барабану. Я боялась, что все закончится беременностью, тюрьмой, или хуже… как у Адрика. Я сглотнула от ужасных мыслей. Не могу потерять и ее.
Ситуация на работе была ничем не лучше. Кейд по-прежнему был холоден со мной, а когда не был, то направлял всю энергию, пытаясь заставить меня ревновать к случайным девушкам в баре, бросавшимся на него. Однако, это не заставляло меня ревновать, это чертовски меня бесило. Я не понимала в чем дело. Понимала, что он расстроен, но то, что он ставил своей целью расстроить меня, было низко даже для него. Я не делала с ним того, что у меня было с Келланом, потому что не хотела ранить Кейда. Я поддалась искушению, потому что не могла остановить себя.Я бы никогда не сделала кому-то больно нарочно. Кроме того, это не из-за Келлана, я даже не говорила с ним несколько дней и, вероятно, не буду. Все, что у нас было, это одна ночь страсти, и теперь все кончено. Раздавлено. Как бы я хотела, чтобы мой телефон раздавило тоже.
На самом деле мой сотовый телефон стал скорее устройством пыток, чем средством связи, подпитывая мои надежды на один телефонный звонок, который, я уверена, никогда не поступит. Каждый раз, когда он звонил, мое сердце трепетало, чтобы потом упасть в желудок, когда я понимала, что это звонит Джен или кто-либо еще, но не он. Бывали дни, когда я пыталась спрятать телефон в разных местах, чтобы не проверять его каждый чертов час, а иногда даже забывала, куда спрятала. Кто так делает? Почему я так делаю? Понятия не имела.
Я понимала, что это выглядит довольно жалким, что не должна опускаться до этого уровня. Никогда не была сумасшедшей девушкой, ждущей звонка от парня. Правда в том, что я могла бы реально использовать некую поддержку, и у Келлана всегда был способ заставить меня забыться, даже если только на мгновение. Сейчас я не просто желала его физически, хотя хотела и очень сильно. Я желала его эмоционально. Мне требовалась его поддержка. Я хотела поговорить с ним. Он единственный, кто точно понимает меня.