Сожаление

Эшли Виктория

Келлан толкнул меня в бок и приподнял бровь.

– Я уже доверил тебе один секрет. Огромный секрет, помнишь?
– он подмигнул и повернулся лицом к Зои, которая теперь странно на меня смотрела. Уверена, что она просто сложила это вместе. – Читай вслух, и как я и сказал, сделаю все, о чем попросишь.

Келлан держал руку с бумагой между пальцами, Зои недолго колебалась, затем взяла ее.

– Ты действительно ждешь, что я прочту это вам обоим сейчас?

Со скрещенными на груди руками он кивнул и прислонился к столешнице.

– Если тебе

кажется, что не можешь читать, ты всегда можешь спеть. Держу пари, ты любишь петь, да? Твой брат любил петь. Это была его страсть.

Глаза Зои блуждали по мне, и я увидела в них то, чего никогда прежде не видела. Надежду. Она прочистила горло и посмотрела на Келлана.

– Это стих, так что я не уверена, как он будет звучать, если спою его, но дам ему шанс. В душевой кабинке мой голос довольно приличный, думаю.

Мой желудок скручивался в узлы от предвкушения, пока ждала, чтобы ее голос заполнил кухню, и когда это произошло, мое сердце разбилось. В ее сильном голосе было столько страсти, как и у Адрика. Я понятия не имела, что она может так петь.

– Есть ли место, где можно спрятать, чтобы никто не узнал, эти чувства, чтобы не показывать?

Те, которые так глубоко спрятаны внутри меня, те, которые я не хочу, чтобы кто-то видел.

Убежать, спрятаться ото всех так, чтобы не пришлось ни с кем столкнуться.

Все, что ты делала, это кормила меня ложью и говорила мне вещи, из-за которых я плакала.

К тебе я пришла с открытым сердцем, и все, что ты сделал а, разбила мой мир на части.

Я отдала тебе все, что было у меня, но ты была слишком слепа, чтобы увидеть.

Я искала любви, но все, что нашла - это ненависть. Я думала, ты изменишься, но слишком поздно, чтобы ждать.

Я уже слишком печальна, а большую часть времени даже безумна.

Чтобы, наконец, стать счастливой, я узнала, что должна уйти, и найти истинные чувства, чтобы могла на самом деле верить.

К тому времени, как она закончила, слезы бежали по моим щекам. Я не подозревала, что у нее были настолько глубокие чувства и, услышав эти слова, расстроилась. Кто-то ранил ее, и я знаю это не хорошо. Никогда не будет.

Келлан подошел, выхватил листок из ее рук и обнял ее. Он качался с ней туда-сюда и крепко сжимал, как будто она коснулась особого места в его сердце.

– Это лучше, чем я мог надеяться. Адрик бы гордился тобой, - он отпустил ее и посмотрел в глаза. – Никогда больше не позволяй кому-нибудь принижать тебя и никогда не переставай верить, что ты можешь сделать все, что угодно. Ты должна быть сильнее, чем…

Его слова застряли, и он быстро заменил свои эмоции улыбкой.

– Позволь мне взглянуть на

это, - он потряс листом в воздухе.
– Мне нужно убедиться, что ты написала все правильно, прежде чем ты отправишь меня сделать что-то сумасшедшее, - он быстро пробежался по листку и затем посмотрел на меня с игривой, гордой усмешкой. – Ну что ж, хвостик. Ты ошиблась в одном слове, но на этот раз я пропущу это. В следующий раз, когда я приду, хочу, чтобы ты исправила его и представила его мне в новом стихотворении. Поскольку мы заключили сделку, скажи мне, что делать.

Она постучала пальцем по подбородку и вскочила на стол, выглядя при этом гордо, и это заставило мое сердце увеличиться. Это действительно может помочь ей.

– Как ты относишься к соскам? – она хитро усмехнулась.

Пропищал таймер, поэтому я потянулась через Келлана, пытаясь достать пиццу, но Келлан покачал головой и потянулся к духовке.

– Я вытащу, - он открыл духовку и вытащил пиццу, поставив ее сверху на плиту. Затем улыбнулся. – Они мне нравятся, а что?

Я поняла, к чему все идет, и почему-то это мысль меня завела. Его тело много значит для меня.

– Ну… ты сделаешь себе пирсинг. На обоих, - она потерла руки и посмотрела на его грудь, затем опустила глаза и кивнула головой.
– Я хотела придумать что-нибудь другое, ну, знаешь, для удовольствия своей сестры и всех, но…

– Зои! – закричала я, смущенная этим дерьмом. Подожди… Что?– Достаточно. С каких это пор твои мысли стали такими грязными?

Она с отвращением посмотрела на меня, как будто я оскорбила ее и, вытянула ноги.

– Мне практически пятнадцать. Разве не столько тебе было лет, когда ты впервые увлеклась этим парнем?
– она склонила голову в сторону Келлана и указала пальцем. – Я хотела сделать тебе одолжение. Хорошо, что я не сделала, ханжа, - бросила она на мне, а потом посмотрела на Келлана.
– А что ты думаешь, здоровяк? Твои соски чувствительные? То, как Феникс отреагировала, думаю, что ее – да, - она сморщила лоб и закатила свои большие глаза.

– Ты, маленькая засранка, - я пыталась звучать сердито, но не смогла удержаться и засмеялась. – Я скучаю по тому времени, когда тебе было десять. Можем ли мы вернуться в те дни? Я бы все сделала, серьезно.

Келлан краем глаза посмотрел на меня и прикусил свою нижнюю губу, затем обратился к Зои.

– Я знал, что вы, девочки, говорили обо мне. Есть что-нибудь еще, что я должен знать о твоей сестре помимо ее чувствительных сосков?

Эти двое убивают меня. Какого черта!

– Ладно, достаточно. Можем мы просто поесть пиццу? Я сегодня хочу прийти к тебе в салон и сделать тату, - я посмотрела на Зои, затем потянулась к шкафу и достала тарелки.
– Уверена, что он проколет соски, но если скажет хоть слово насчет моих, то, несомненно, сделает пирсинг где-нибудь еще.

Он порезал пиццу и помыл ломтерезку.

– Сделаю. Если в дальнейшем ты будешь той, кто будет целовать их.

Как только слова покинули его рот, я почувствовала, как мышцы между ног сжались. Не лучшее время. Очень не вовремя.