Сожги меня, Амоделий
Шрифт:
Я открыла двери и заметила обеспокоенный взгляд сестры. Сабрина осматривала меня с ног до головы, явно с целью что-то обнаружить.
— Привет, — неловко сказала я, присев на стул. Мои руки всё ещё немного дрожали, поэтому я скрепила их в замок, что не ускользнуло от цепких глаз.
— Привет, Лина, — улыбнулась она, — давно мы так не сидели. Такое чувство, что прошло несколько десятилетий. — Сабрина ладошкой коснулась стекла, которое разделяло нас для безопасности. Я медленно, чуть сомневаясь приложила свою ладошку в ответ. Сестра засветилась вся от счастья.
— Сабрина…
— Лина…
Мы
— Как ты? — спросила она неожиданно, сминая платье.
— Знаешь, — я сделала небольшую паузу, подумывая, как конкретно ответить на этот вопрос, — вижу одного человека, точнее, не совсем человека. — Брови Сабрины немного поползли вверх.
— В каком смысле?
— Я не вижу призраков, как ты, — объяснила я, нервно перебирая запутанные пряди волос, — только демона.
Сестра переваривала информацию и походу она слишком тяжелым кирпичом взвалилась на несчастную голову. Её голубые глаза мгновенно помутнели.
— Асмодей? — тихим голосом спросила Рина, словно кто-то мог услышать имя демона. Я медленно кивнула, вспоминая высокого, темноволосого парня с карими, почти чёрными глазами.
— Ты видишь и его тоже? — сестра точно также махнула головой.
— Еще тогда, около шести лет назад увидела, — многозначительный взгляд Рины не о чем мне не сказал. — Постой, что с тётей Кассандрой?
Я открыла рот и тут же закрыла, удивившись тому, что собиралась сказать сестре. Рина прикрыла рот руками, представив довольно неприятное зрелище, на которое её натолкнула моя непонятная реакция.
— Тот дневник, который мне подарили родители, — сестра непонятно покосилась на меня, ведь история о тёте Кассандре слишком резко отошла на задний план, — это не обычный дневник, где можно просто писать, что ты покушала на завтрак. — Я глубоко вдохнула, чтобы на одном дыхании выпалить заготовленную (за секунду), но речь. — Он, точнее Асмодей, выполняет все твои гадкие желания.
Лицо сестры непонятно вытянулось, пока шёл процесс переваривания новой информации. Я вжалась в стульчик, ведь понятия не имею, что она скажет. Маленькая капелька пота плавно стекла до подбородка.
— Она мертва?
— Что? — я посмотрела на удивлённую Рину с выпученными глазами, — нет, что ты. Сейчас она находится в больнице, думая, что упала из-за переутомления. — Сестра выдохнула и резко встала с кресла, осуждающе посмотрев на меня.
— Знаешь, это всё из-за тебя, — она гневно сверкнула глазами, — абсолютно всё.
— Рина, ты о чём? — я непонимающе взглянула на рассерженную сестру, дожидаясь объяснений.
— Сначала родители, потом родная сестра, а теперь ещё и единственный человек, который заботился о нас обоих! — Рина недовольно размахивала руками.
— Стоп. Что? Родители?
Я встала со своего стульчика, чтобы сравняться с сестрой ростом. Рина недовольно топнула ногой и цокнула, будто бы это обычная тема для разговора и очень странно, что
— Ты их убила. — Словно выстрел в голову. Сердце пропустило удар. Я с надеждой смотрела на сестру, чтобы она признала, что шутит! Чтобы этот ужас никогда не стал правдой. — Ты убила маму и папу… своими руками. — Одними лишь губами промолвила она, подтверждает слова тёти. Я мешком картошки завалилась на стул, опустошённо смотря впереди себя. Весь мир остановился на этом моменте, а дальше — как в густом тумане.
— Это ты открыла свой чёртов дневник.
Около шести лет назад
Дом семьи Петровых
— Мам, пап, вам правда нужно так срочно уехать? — я плаксиво шмыгнула носом, под успокаивающие поглаживания мамы.
— Да, милая. Мы очень скоро вернёмся, — пообещала ласковая улыбка мамы, которая так нежно согревала моё израненное волнением, сердечко.
— Я не хочу, чтобы вы уезжали, — снова шмыгнула носом, под недовольный взгляд сестры, ведь она всегда с понимаем относилась к каждой командировке.
— Знаю, мой цветочек. Мы будем присылать письма каждую неделю, — пообещала мама, приобнимая меня. — Ты можешь писать что-то в своём дневнике, который тебе подарил папа. Потом мы приедем и вместе почитаем его, — я судорожно кивала на каждое мамино слово. Папа поцеловал нас с сестрой и поторопил маму с вещами, ведь скоро рейс на самолёт, куда он совсем не любил опаздывать. Я печально вздохнула, закрывая за ними дверь. Половицы недовольно поскрипывали, когда прогибались под моим весом.
Каждый занимался своим делом. Тётя Кассандра — месила тесто для очередного пирога, пока я проходила мимо кухни, чтобы подняться по лестнице в общую комнату с сестрой. Она напевала причудливую мелодию, помешивая белки в причудливую массу. Я улыбнулась, наблюдая за этой картиной.
Рина, как всегда, лежала на кровати и читала очередную увлекательную историю. Я прикрыла за собой двери и открыла окно, запуская летнее тепло. Привлекательный дневник лежал на комоде, завлекая меня своим твёрдым переплётом с узорами. Я прилегла на кровать и начала писать: «Дорогой дневник, сегодня такой солнечный день, который должен приносить радость, но мне одиноко и пусто. Я бы хотела, чтобы родители не жили без нас. Так грустно осознавать, что ты долго время не ощутишь маминых поцелуев и поддержки. Неприятно думать про то, что не скоро увидишь папу, который жарит мясо по своему фирменному рецепту…»
— Линка, знаешь, что я только что вычитала? — я поставила точки в конце первой записи дневника и закрыла его, обратив внимание на сестру.
— Опять твои волшебные знания?
— Если сжечь, — она пропустила мою саркастичную фразу, — определённый предмет, то его получит сущность с потустороннего мира, будто это какой-то знак. — Сестра удивлённо посмотрела на меня.
— Сжечь? — она поспешно закивала, продумывая и перечитывая последствия вслух. — Глупости какие-то.
Я открыла ноутбук, пролистывая свежие новости в Интернете. «Легковушка попала в страшное ДТП, задевая наполненный перекрёсток», — я отодвинула жужжащую машину, вслушиваясь в голоса на первом этаже. «Первый раз слышу, чтобы тётя так громко с кем-то говорила». Сестра любопытно покосилась вместе со мной в сторону двери и мы, как настоящие сталкеры последовали на первый этаж по лестнице.