Сожгите всех
Шрифт:
— Любопытно, — проговорил Женис. — У меня было какое-то предчувствие, и мне кажется, что все началось с того дела.
— Какого дела? — спросил Дардье. В его взгляде сверкнула угроза.
— Гийоз, дело Давьер... Должно быть, я сунул нос, куда не следовало, и эта история с фиктивной продажей всего лишь предлог...
— Вы несете чушь. Идите занимайтесь своей работой.
У себя на столе Женис увидел стопку папок, но вся эта работа была простой писаниной. И не было никакой возможности отлучиться в город. От него
Час спустя в комнату вошла Мирей. Она принесла ему на подпись разные документы, связанные с его увольнением.
— Мне очень жаль, — прошептала она. — Что с вами будет?
— Такую грязную работенку, как эта, всегда можно найти, — бросил Женис, — хуже не будет... Жаль только, годовой премии не получу...
— Это полицейские позвонили... Некий комиссар Эстев, знаете?
— Понятия не имею.
— Из Службы общей безопасности. Патрон с ним накоротке... Я могла слышать разговор, потому что прихожу на службу первой и тогда работаю на коммутаторе... Комиссар сказал Дардье: «Этот дурак совершил ошибку, которую не следовало допускать»... А из остального я ничего не поняла.
Женис похлопал Мирей по пухлой щеке.
— Очень любезно...
— Ох! Это естественно, я буду так сожалеть о вас.
Она наклонилась и поцеловала Жениса в губы с чрезмерной, на его взгляд, страстью.
— Я идиотка, — проговорила Мирей, — питаю к вам слабость... Мы все же будем видеться?
— Конечно... Теперь у меня будет свободное время... Не думаю, что мне удастся найти работу в городе. Дардье мне всюду напакостит.
Несколько позднее Женис отправился в кассу узнать, сколько он получит в конце месяца. Главный кассир, добрый малый, быстро сделал предварительный расчет.
— Спасибо, — поблагодарил Женис. — Конечно, без премии это не бог весть что...
Он направился к выходу, затем вернулся, улыбаясь, и небрежно спросил:
— Кстати, насчет этих ассигнаций по пятьсот франков. Вы не вспомнили, где видели их номера?
Кассир с беспокойством оглянулся по сторонам. нагнулся к Женису:
— Я знал, что моп, положиться на свою память... Я еще ни разу не ошибся.
— Краденые деньги?
— Нет, — ответил кассир с оттенком сожаления в голосе, — это были деньги из моей собственной кассы. Забавно, а?
— Потрясающе! — Женис был восхищен. — Наверное, вы выдали их мне в качестве аванса в середине декабря... Но странно, что три ассигнации сохранились неразмененными.
— Не вам, — возразил кассир, сияя. — Это было неделю назад, не больше... В этом я совершенно уверен.
Монтелье протянул ему свою пачку сигарет, дал прикурить.
— Не больше недели? Ну надо же, какая память... У вас глаз наметанный.
— И я уверен, что вспомню в конце концов, кому я выдал целую пачку кредиток. Они были новенькие, только из банка, и номера шли подряд.
К ним приближалась одна из служащих,
Женис направился прямо в электронную картотеку, набрал фамилию Барон и его имя Шарль. Но экран оставался мутным, а печатающее устройство — неподвижным. Женис попытался еще дважды добиться результата, прежде чем ему стало ясно: Барона в картотеке больше не было.
Оставшись один в кабинете, Женис потер руки, криво усмехаясь. Постепенно все вставало на свои места. Судьба всучила ему дело, которым он слишком поторопился заняться и которое потом закрыли. Опоздай он немного — и избежал бы неприятностей, но ничего бы не узнал об этой замысловатой махинации. Теперь у него не было сомнений: В.Р.Н. оказалось замешанным в каких-то темных делах. По правде говоря, он всегда подозревал об этом, но не слишком стремился знать истину. Разумеется, сюда относилось и активное участие в предвыборной кампании, но это ни для кого не являлось тайной. Левые газеты открыто указывали на В.Р.Н. как на неисчерпаемый резерв телохранителей, расклейщиков афиш и могучих головорезов.
Барон, Жаки, Жерар...
Почему до прошлой недели Барон значился в картотеке? Женис держал в руках его досье, ходил к нему, чтобы потребовать задолженность за «Порш». А Барон, известный своим вспыльчивым характером, заплатил без разговоров. Ну, ладно, допустим, у него карманы были набиты деньгами. Но в картотеке он не должен был значиться. Если только не участвовал совсем недавно в каких-нибудь таинственных операциях. Да, должно быть, так. И только Жаки и Жерар могли его использовать, а потом попросить Дардье уничтожить все сведения, касающиеся бармена.
Это логично. Но не дает ответа на все вопросы. Женис размышлял о продаже краденого в крупных масштабах. У нефтяной компании украли цистерну с 30 тысячами литров бензина. В другом месте это могла быть партия виски или меха. В некоторых случаях стоимость товара превышала 20 миллионов старых франков, иногда и больше. Это происходило довольно часто, и, как правило, потом находили пустые, но невредимые грузовики. Надо было перечитать сообщения о различных происшествиях, чтобы определить приблизительную цифру.
Женис чувствовал, что идет по ложному следу: В.Р.Н. и Дардье не стали бы впутываться в подобную историю, если только это не принесло бы им огромную прибыль.
В полдень Женис первым ушел на перерыв, и ему повезло: он поймал Жюйе, когда тот выходил из здания, где помещалось кредитное общество. Инвалид встретил его холодно.
— Вы должны были закончить это дело как можно быстрее.
— Кое-какие слухи просочились, — сказал Монтелье. — Не беспокойтесь... Я единственная жертва.
— Жертва?