Сожженные мосты

Афанасьев Александр

Серб задумался.

— А знаешь, друже… заметил.

— Какие?

— Ну… обычно автомат несут и сзади на рюкзаке гранатомет одноразовый. Или два, если нести сможешь. А тут… парами несли только гранатометы, и все. Большие такие… По два они были… да, по два.

Чернов и Велехов мрачно переглянулись, хмель выветрился совсем.

Потом, отправив серба и заперев обратно в сейф рабочую карту, Чернов и Велехов вышли из палатки, и Велехов не преминул спросить:

— А то, что мы ему карту показали… нормально?

Чернов долго думал, прежде чем ответить…

— Конечно, ненормально. Но тут нас все ненавидят. А этот хоть какой-то, но союзник. Да и он подбрасывает информацию, по лесам ведь четники много шарахаются. Не всю, конечно, — ему тоже здесь жить. Ты не

говори никому…

— Могила, — заверил Велехов.

02 июня 2002 года

Персия

Зеленая зона

На удивление быстро Его Светлость Шахиншах Персии соизволили меня видеть — меня и мою верительную грамоту [54] . Моих слабых познаний в искусстве дипломатии тем не менее хватало, чтобы понять — это не входит в обычные рамки. Иногда послы работают без вручения грамот по нескольку месяцев и больше, чтобы потом вручить грамоты на общей церемонии. А тут…

Нет, сначала — обо всем по порядку. Начнем с того, как я устроился.

Как послу, мне полагались две машины. Это официально. На первой я уже покатался — «Руссо-Балт», здоровенная и крайне неудобная, особенно в тесноте улиц старого города, — но шикарно. Представительская машина. Второй — более скромный бронированный «Хорьх»-седан, девятьсот тридцатой серии, выпуска девяносто восьмого года, в топовой версии с двенадцатицилиндровым мотором. На ней, по идее, меня должны были возить на работу и по делам, потому что, разъезжая на «Руссо-Балте», разоришься на одних только заправках.

54

Верительная грамота — специальный дипломатический термин. Особая грамота, выданная главой государства, которое представляет посол, и содержащая просьбу верить его словам, как представителя делегирующего государства. Вручается всегда в торжественной обстановке главе принимающего государства.

К машине прилагался шофер. Звали его Вали, у него была хитрая, продувная физиономия, он хорошо разговаривал по-русски. Упоминал, что он еще стучит? Стучит, стучит, не без этого. Явно подсунут контрразведкой страны пребывания. Но пока я ничего противозаконного не делаю, так что — пусть стучит. Потом разберемся — кому он стучит и зачем он стучит. Если узнаю, что еще куда-то стучит, например в британское посольство, — сдам без жалости, пусть местные разбираются с ним. Если стук в контрразведку страны пребывания — это неизбежность, как дождь, то британцам — это уже перебор.

Такое состояние дел с транспортом меня, конечно же, не устраивало. Нужен был внедорожник, типа русского «Егеря» или североамериканского «Доджа», «Шевроле» или «Интернэшнл». Про британские и слышать не хочу, ибо я патриот и вообще британское на дух не переношу. Обязательно купленный на подставное лицо и припаркованный где-нибудь за пределами Зеленой зоны, чтобы полиция не установила над ним контроль.

Как послу, да еще послу императора с сеньориальными правами в отношении Персии, мне полагалась бесплатно вилла. Конечно же, в Зеленой зоне — черт, никак не могу запомнить это. Зеленая зона. Вилла о трех этажах, требующая как минимум пять человек прислуги, пригодная для того, чтобы проводить дипломатические рауты человек на сто приглашенных и прочее, и прочее, и прочее. Есть еще одна проблема, кстати, коли уж я заговорил о раутах. Обычно на всех приглашениях на мероприятия написано «с супругой». Ну и где мне взять супругу, скажите на милость? Не обзавелся я супругой к моим-то годам. Придется что-то срочно придумывать, иначе моя дипломатическая карьера потерпит сокрушительное фиаско, едва только начавшись.

Расскажу, коли уж к слову пришлось. Желая нас оскорбить, а может, просто у них так принято, Содом и Гоморра в одном флаконе и прямо через дорогу — британцы назначили нового посла. Альтернативного сексуального

выбора. Содомита то есть. Нет, у него была супруга, официальная — но на самом деле у них давно установились чисто дружеские отношения. На вручение верительных грамот он прибыл, как положено, с супругой — а вот на бал, который давал Государь в честь Переезда, он посмел явиться не с супругой, а… с супругом. В дверях его не решились остановить, но Государь, едва увидев это, развернулся и покинул бал, не желая находиться в одном зале с таким вот альтернативно ориентированным послом. Следом бал в презрительном молчании покинули почти все аристократы — те, что дорожат своей честью. Бал был сорван, а в западных газетах поднялась очередная буря — про ущемление прав и беспрецедентные гонения на всякие меньшинства в России. Посол же честно отработал два месяца и покинул Российскую империю, понимая, что здесь ему ничего не светит…

В общем — с супругой что-то надо делать. И — срочно.

А еще — надо бы снять виллу в городе, за пределами Зеленой зоны. Небольшую такую, какую снимают делегированные представители крупных купеческих домов, налаживающие поставки сюда или поставки отсюда. Там же можно оставить машину.

Вечером я только в спальне нашел три радиозакладки. Жучки, если быть точнее. Один в телефонной трубке, второй в люстре, третий в розетке. Ну, классика, господа, классика! Хоть бы придумали чего поинтереснее, право слово. Или хотя бы не доставали меня всем этим, ведь понятно, что я все это добро обнаружу и говорить лишнее в доме не стану. А если взыграет во мне вредность — и я все это добро демонтирую и утоплю в ватерклозете, что будете делать? Поберегли бы хоть дорогостоящие оперативно-технические средства.

Первую ночь мне не спалось совсем, вторую — уже получше. Для сна я нашел самую безопасную, на мой взгляд, комнату — на втором этаже, перед ней не было балкона. Гостевая, кажется, — ну, мне наплевать.

Утром проснулся от немыслимой духоты — вышел из строя кондиционер. Шайтан-коробка, без нее здесь летом жить нельзя. Даже в самых нищих домах есть эрзац-кондиционеры, представляющие собой пластиковый короб с жалюзи, простейший вентилятор, большой кусок поролона, капельницу и бачок с водой. Вода капает на поролон, вентилятор прогоняет воздух — и получается, что воздух становится более влажным и прохладным. У меня же установлена более солидная машина, североамериканский «Прайс-Вестингаус», и где мне его чинить — я не представляю.

Короче говоря, проснулся из-за поломки кондиционера я весь в поту, и настроение хуже некуда, душ его лишь ненамного поднял, а перспектива самому заниматься фраком, в каком я вечером должен явиться в шахский дворец, привела меня в совершеннейшее уныние. Приведя себя в порядок после душа, я отправился по комнатам, желая найти что-нибудь похожее на утюг.

Вышел, прошел несколько метров и… остановился.

В доме кто-то был.

Шум доносился снизу, из гостиной — кто-то там ходил, особо и не скрываясь. Черт! Вали должен появиться через час, именно такое время я ему назвал. Больше никто меня здесь не знает, и я не знаю никого. Неужели воры залезли? Внаглую? В Зеленой зоне? Или контрразведчики вконец обнаглели?

Скользнув обратно в комнату, первым делом я обзавелся оружием — свой личный «браунинг» армейской модели я держал под подушкой. Привычная прохладная сталь в руках дала чувство уверенности. Теперь что бы ни случилось — просто так меня уже не взять. Первым делом добрался до пистолета, вторым — надел штаны. Взяв на изготовку пистолет, я медленно пошел по коридору, прислушиваясь к тому, что происходит внизу.

Большой зал располагался в доме так — в него можно было зайти с парадной лестницы, сам он был такого размера, что можно устраивать бал, и наверх, на второй этаж — на антресоли, вели две лестницы по обе стороны зала. Эти антресоли представляли собой своего рода балкон, с которого можно было просматривать весь зал. И простреливать — тоже. С него же шли коридоры, ведущие к комнатам второго этажа, в том числе и к той, в которой я провел ночь. Перила балкона были достаточно массивными, ими можно и прикрыться…