Созидая Бога
Шрифт:
«Мне всё в тебе нравится, - говорила она и целовала мои руки, - нравится, как ты ешь: азартно так и очень вкусно. Смеёшься всегда от души. Я любуюсь, глядя на тебя. Когда ты рядом, и я вдыхаю твой запах, это сводит меня с ума. Я так счастлива в эти минуты….».
«От меня пахнет лошадью, - говорил я, - это невкусно и вряд ли может понравиться».
«Глупый, тебе не понять женской сути - смеялась она, - ты весь – необыкновенный».
«Из необыкновенного у нас - это твоя грудь, - говорил я и, желая
«Да, моё. У нас на Таити силикон не в моде. Местные женщины маохи могут ходить по пляжу топлес, но скорее для экзотики, для завлечения туристов. Моя мама никогда так не делала, она скромная, целомудренная, да и местные француженки, хотя и считаются эмансипированными, ходят в купальниках.
А я, когда была юной, была эпатажной. Когда мне исполнилось пятнадцать, и грудь поднялась выше носа и в прямом и переносном смысле, я ходила по пляжу топлес. Правда, делала это всегда в сопровождении мамы, она никогда мне ничего не запрещала. Эффект от моих прогулок был потрясающим. Представляешь, иду я такая, бледнолицая нимфетка с голой грудью, и у всех мужиков головы не просто поворачиваются в мою сторону, а вертятся на все триста шестьдесят. Глаза блестят, слюна течёт, а я балдею. Меня тогда мой одноклассник сфотографировал на камнях. Хочешь, покажу»?
Она достала из сумочки небольшую фотку и дала её мне. Без очков вблизи я уже не могу разглядеть что-либо чётко, но довольное лицо юной дивы я разглядел вполне.
«Сейчас я уже не такая, - вздохнула Элен и показала глазами на свою грудь, – это не должны видеть все. И принадлежать она должна одному. На сегодняшний день - это ты».
«А на завтрашний»?
– Хотел спросить я, но не стал, прекрасно сознавая, что будет на завтрашний день. Фотографию юной Элен я оставил себе и положил её сверху на фотку песчаной косы острова Факарава.
Неожиданно (или ожиданно), между нами начали происходить первые ссоры.
«Сколько лет твоей жене»? – как-то спросила она.
«Пятьдесят, как и мне, - ответил я, - мы одногодки, познакомились ещё в институте».
«Разве можно любить пятидесятилетнюю женщину, - задумчиво произнесла Элен, - не обманывай себя. У вас любви давно нет. Просто привычка».
«Откуда тебе знать», - спросил я.
«Я моложе её, красивее, и я принесу тебе счастье», - Элен посмотрела на меня с вызовом.
«Не надо мне ничего приносить, у меня уже всё есть. И я не хочу обсуждать мою жену с тобой».
«Хорошо, не буду, - сказала она, и вдруг прильнула ко мне.
–
– Я только твоя, - зашептала она взволнованно, - неужели ты не видишь. А ты меня делишь с другой. Мне это больно».
Я посмотрел на её красивое лицо, на котором появилась гримаска недовольства, и мне захотелось её уколоть.
«У нас странная любовь, - сказал я, - мимолётная, - её вообще трудно назвать этим словом. Она в основном протекает у нас в постели. Это только
«Мимолётной любви не бывает, - тихо сказала Элен, - бывает просто любовь. И даже если она приходит к тебе на один час, ты уже избранный. А ведь я выбрала тебя из многих и не на час».
«Это всё слова, - резко бросил я, - и….», - и замолчал. Я хотел добавить, что всё проходит, и такая любовь тоже…. Но это был бы уже не я. Это царь Соломон, у которого было триста жён и семьсот наложниц, и уже одним этим он был мне неприятен. Мне никогда не нравилось его спокойное «всё проходит», наоборот, раздражало. Мне хотелось всегда всё повторить, и этот разговор с Элен тоже. Я бы тогда нашёл нужные слова, и мы бы не дулись друг на друга.
Но ссоры заканчивались, и мы мирились. Жизнь потихоньку входила в свою колею. От обыденности трудно укрыться, она берёт своё, сколь бы ни были сильны первоначальные чувства.
Однажды мы возвращались вдвоём с Сергеем с купания. Элен и Надин ещё не вернулись из университета, и мы были предоставлены сами себе. Иногда это нужно мужчинам, отдохнуть от женского внимания, даже самого приятного. Мужчина-марсианин всегда оказывается ближе к мужчине-землянину и лучше его понимает, чем самая проницательная земная женщина. Настроение у нас было приподнятым, мы поднимались на гору и приятно беседовали. Я рассказывал ему о своей первой любви. Сергей с удовольствием слушал и улыбался.
«Элен чем-то похожа на неё», - говорил я, пытаясь припомнить черты лица той, которая отравила мне школьные годы.
«Все наши последующие женщины чем-то похожи на предыдущих, - поддержал он меня, - только любим мы их меньше. Не хватает сил. Чаша любви не бездонна».
«Ну не скажи, - не соглашался я, - у меня всегда следующая любовь была круче предыдущей».
«И грабли у тебя всегда были новые, на которые ты наступал, - подколол он меня, - непронумерованные. Они тебя по лбу, а тебе нипочём. Значит для тебя это нужно».
«Может быть, - ответил я, - может даже, я на них наступаю умышленно».
«Не совсем, - не соглашался Сергей, - но ты сделаешь это ещё раз, тебе придётся ещё раз влюбиться».
«Что ты имеешь в виду, - спросил я, заинтригованный, - у Элен, кроме Надин, ещё есть подруга, и я влюблюсь в неё»?
«Бери выше, - ответил он, - ты влюбишься в инопланетянку. Она будет с тобой одной крови, но это произойдёт не здесь. Посмотри сюда».
Мы уже поднялись на гору и подошли к тому месту у обрыва, откуда Сергей отправил меня в первое путешествие. Я посмотрел вниз, и под ложечкой у меня засосало:
«Это отсюда я прыгнул в прошлый раз….или ты меня толкнул»?
– Я взглянул на него недоверчиво.
«Нет, ты сделал это сам…и заметь, в конечном счёте, всё получилось, как надо…».
«А если я сейчас разбегусь и сигану туда, то снова всё повторится»?