Сознательное самовнушение
Шрифт:
Возьмем человека, страдающего бессонницей. Когда он не производит усилий, чтобы уснуть, он лежит в постели совершенно спокойно. Чем больше, однако, он будетхотеть,стараться уснуть, тем это ему будет труднее и тем больше он будет возбуждаться.
Всякий из нас наблюдал, вероятно, что когда мы забываем чье-нибудь имя и ломаем себе голову, стараясь его вспомнить, оно ни за что не приходит нам на ум; как только, однако, мысль: «я забыл», мы заменяем; другой: «я сейчас вспомню», — так спустя самое короткое время, без всякого напряжения с нашей стороны, имя действительно всплывает
Если среди вас есть велосипедисты, пусть они вспомнят, как они учились ездить. Они садились на велосипед, судорожно сжимали обеими руками руль и были всецело во власти боязни упасть. Заметив неожиданна посреди дороги небольшой камень или едущий на ветру экипаж, они старались избегнуть препятствий, но чем больше употребляли для этого усилий, тем неизбежнее было для них столкновение.
А кому из нас не приходилось испытывать приступа смеха? И разве не замечали мы, что смех становится все сильнее и сильнее, чем больше мы стараемся от него удержаться?
Что же происходит в нас во всех этих случаях? Я нехочуупасть, ноне могу,удержаться; яхочууснуть, ноне могу;мнехочетсявспомнить имя этого человека, но яне могу; я хотел быизбегнуть препятствия, ноне могу; хотел быудержаться от смеха, ноне могу.
Совершенно очевидно, что, во всех этих конфликтах, всякий раз без исключениявоображениеберет верх над волей.
Разве — по аналогии с этим — не наблюдаем мы постоянно, что командир, становящийся во главе отряда, легко увлекает его за собою в атаку, — между тем как один только крик: «Спасайся, кто может!» — почти неминуемо вызывает неудержимое бегство? Чем же это объясняется? Исключительно тем, что в первом случае у солдат пробуждаетсяпредставление,что они должны идти вперед, в атаку, тогда как во втором случаевоображениеговорит им, что они побеждены и только поспешным бегством могут спасти себе жизнь.
Панург, несомненно, учитывал заразительное действие примера, точнее говоря, влияние воображения, когда во время плавания на корабле, желая отомстить одному ехавшему с ним вместе купцу, купил у него самого большого барана и бросил его в море: он знал, что все стадо тотчас же кинется следом за ним.
Нам, людям, тоже в большей или меньшей степени присуще это стадное чувство. Вопреки своему желанию, мы неминуемо следуем чужому примеру, только потому, чтопредставляемсебе, будто иначе поступить мы не можем.
Я мог бы привести еще тысячу таких же примеров, но боюсь утомить ваше внимание. Тем не менее, я не могу обойти молчанием еще одного факта, который наглядно покажет вам, каким невероятным могуществом обладает воображение, иначе говоря, нашебессознательное«я» в его борьбе с нашейволей.
Есть много алкоголиков, которым очень хотелось перестать пить, но которые не в силах удержаться от вина. Порасспросите их, — они вам совершенно искренне скажут, что у них большое
Точно так же и многие преступники совершают преступленияпомимо своей воли,и если вы их спросите о мотивах, они вам ответят: «Я не мог удержаться, меня толкало что-то, что было сильнее меня».
И алкоголики, и преступники говорят чистейшую правду: они вынуждены делать то, что они делают, и при этом только потому, что ихвоображениеговорит им, что они удержаться не могут.
Как бы не гордились мы нашей свободною волей, как бы твердо не верили в то, что мы вольны в своих действиях, — на самом деле мы только жалкие марионетки в руках нашего воображения. Но как только мы научаемся управлять нашим воображением, так сейчас же приходит к концу эта наша печальная и ничтожная роль.
Внушение и самовнушение
После всего нами сказанного мы можем сравнить воображение с бурным потоком, который неудержимо увлекает попавшего в него, несчастного человека, несмотря на все его старания достичь спасительного берега. Поток этот кажется нам неукротимым. На самом же деле нам достаточно его изучить и узнать те законы, которые им управляют: тогда мы сумеем направить его в другое русло, сумеем поставить на нем турбину и превратить его силу в движение, в тепло, в электричество.
Если этот пример вас не удовлетворяет, мы можем сравнить воображение с диким конем без узды и без повода. Что остается всаднику, как не отдаться на волю такого коня и мчаться, куда тот захочет? Очень часто, конечно, он может при этом сломать себе шею и очутиться во рву. Но достаточно всаднику наложить узду на коня, как роли тотчас же меняются. Уже не конь несет всадника, а всадник направляет коня, куда хочет. Уяснив себе огромную силу нашего бессознательного «я» или, что то же, нашего воображения, вы убедитесь сейчас из моих слов, что эта, на первый взгляд, неукротимая сила поддается так же легко обузданию, как бурный поток или бешеный конь.
Но для этого, прежде всего, необходимо дать точное определение двум понятиям, которые очень часто употребляются без достаточного понимания их истинного значения. Эти понятия —внушениеисамовнушение.
Что такое, в сущности, внушение? Мы могли бы определить это понятие, как «процесс внедрения определенной мысли в мозг другого человека». Но существует ли такой процесс в действительности? В сущности говоря, нет. В качестве самостоятельного процесса внушения не существует: его необходимейшей предпосылкой, без которой оно вообще немыслимо, служит то, чтобы оно у лица, поддающегося внушению, превратилось всамовнушение.Последнее же понятие мы определяем, как «внедрение определенной мысли нами самими в нас же самих». Мы можем сделать человеку внушение, но если бессознательное «я» этого человека внушения не воспримет, если оно его, так сказать, не «переварит», превратив его при этом всамовнушение,то внушение, как таковое, ни малейшего результата не достигнет.